Кен Уилбер - Бумерит

Морин снова на сцене.

– Да, становится всё интереснее, потому что наша следующая тема: мировоззрения модернизма и постмодернизма.

Выкрики, шёпот, аплодисменты, усмешки.

– Какое отношение это имеет к бумерам? И какое до этого дело вам, иксерам и игрикам?

Зал моментально затих.

– Неоднократно отмечалось, что интеллектуалы поколения бумеров часто причисляли себя к движению постмодернизма , отвергавшему модернизм Просвещения, рациональность, существование объективной истины и буржуазную мораль. Используя некоторые факты доклада о развитии мировоззрения, который, я уверен, вы слушали затаив дыхание, мы сможем взглянуть на спор модернизма и постмодернизма в более понятном контексте. – Морин поднял глаза, ожидая, что кто-нибудь посмеётся над его шуткой, но зал ответил ему глухой тишиной. – Ну да. В общем, похоже, что для модернизма была в основном характерна формальная стадия развития мировоззрения (оранжевый мем), а для постмодернизма – первые постформальные стадии (в особенности зелёная). В этом развитии даже есть определённая симметрия: модернизм относится к постмодернизму так же, как формальные стадии – к постформальным.

Над залом всё так же висела глухая тишина. Раздосадованный Морин подошёл к краю сцены.

– И вот, послушайте, что случилось. Взяв в руки флаг благородного плюрализма, релятивизма и культурного разнообразия, постмодернизм обогатил мир множеством голосов, а потом отошёл в сторону и стал наблюдать, как растёт вавилонская башня: каждый голос настаивал на собственной важности, и лишь немногие уважали чужие ценности. Как только постмодернизм предоставил всем людям возможность выбирать свой путь, они с радостью разбрелись в разных направлениях. Хотя постмодернизм утверждает, что плюрализм позволил зазвучать множеству голосов, на самом деле почти все эти голоса, наполненные одиночеством и погибающие в тисках собственной изолированной «яйности», слабо доносятся из разных уголков раздробленного мира.

Я посмотрел на Ким: она была влюблена, она сияла, она… как это лучше сказать? порабощалась идеями? покорялась идеям? признавала победу идей? Разве можно так поступать с учениками? С другой стороны, сложно было себе представить, что кто-то был в состоянии использовать Ким.

– Переход от формализма к плюрализму был выдающимся достижением. Невозможность перейти от плюрализма к интегрализму стала ужасным бедствием. Плюрализм не только не сумел соединить культурные поток: он допустил воскрешение отмирающего нарциссизма и даже способствовал его беспрецедентному расцвету. Поколение Я наконец обрело свой голос и над ничего не подозревающим миром нависла катастрофа бумерита.

Я посмотрел на Хэзелтон и с удивлением обнаружил, что физически она не так уж привлекательна. Хотя её лицо парило в облаках, оно было ничем не примечательно и само по себе вряд ли заслуживало внимания. Но, несмотря на это, я видел перед собой бесконечную красоту.

– Вы знаете, что в ближайшее время я собираюсь загрузить себя на кремниевый чип? – спрашиваю я её.

– Как же ты тогда будешь заниматься любовью с Хлоей?

– Что, простите? Я не совсем понял.

– Какое именно сознание ты собираешься загрузить?

– Ну, знаете, я как раз хотел это с вами обсудить. Понимаете, проблема в том… Ну, есть несколько проблем. Сейчас объясню. Нет, объяснять поздно. Позвольте подытожить.

– Между кремниевым миром и углеродным миром существует отношение инвариантного изоморфизма. Архетипические паттерны одного мира повторяются в другом, поэтому эволюция углерода в общем изоморфна эволюции кремния , – объясняет небо.

– Вот именно. Наверно. Поэтому я хотел спросить, хотя сначала я скажу по-другому. Вслед за одним путём, который, скорее всего, не самый лучший, поэтому я хочу вернуться к тому, с чего начал, то есть…

– Да, Уилбер, ходят слухи, что ты дребезжишь, когда занимаешься любовью. С чего бы это?

– Позвольте заметить, что это прекрасный вопрос.

Лиза Пауэлл снова на сцене. Было видно, что зал её любит, хотя она не всегда была с ним нежна.

– Прежде чем перейти к обзору тех областей, которые были заражены бумеритом, давайте рассмотрим возможные возражения всему, что было сказано к настоящему моменту.

Каролина, до сих пор странно молчаливая, перегнулась через Скотта и сказала мне: «Очень хочется это послушать – у меня самой их тонна». Я не мог понять, злилась она или была приятно взволнована.