Стив Макдермотт - Как стать законченным неудачником в жизни, в работе и во всем остальном. 44 1/2 шага к стойкой неполноценности

Не уверен, что вы знаете, кто это сказал. Между нами говоря, это был я.

Неплохое заключение для всей этой якобы позитивной болтовни, к которой вам, разумеется, не следует прислушиваться, если ваша задача – стать неудачником. Единственное, что мне не до конца удалось втиснуть в вышесказанное, это заключительная мысль, касающаяся выбора между апатией и действием (если честно, я просто поленился это сделать). Итак, апатия или действие? Впрочем, что бы вы ни выбрали, это принесет вам именно то, что вы заслуживаете. Но давайте еще раз подумаем, чего же вы заслуживаете?

Не ставьте себе задачу войти в первые 10 % людей или организаций, которые занимаются тем же, что и вы. Подобная задача заставит вас совершить экстраординарные поступки. Даже когда вы читаете эти строки, не допускайте мысли, что это последний шанс перестать копаться в носу и искать бесконечные оправдания своей неудавшейся жизни или карьере, прежде чем еще несколько недель, месяцев или лет бесследно пролетят мимо. Не думайте, что Дэвид Торо (см. сноску 138) знал, что говорит, когда утверждал: «Я понял одно: если вы целенаправленно продвигаетесь к осуществлению своей мечты и прилагаете усилия, чтобы жить такой жизнью, какой вам хочется, вас ждет такой успех, который невозможен в других обстоятельствах».

Энтузиазм – это один из наиболее мощных двигателей успеха. Когда вы что-то делаете, старайтесь изо всех сил. Вкладывайте в работу всю свою душу. Отметьте ее печатью своей неповторимой личности. Будьте активны, энергичны, преданны своему делу и преисполнены энтузиазма, и вам удастся выполнить любую задачу. Ничто великое не было достигнуто без энтузиазма.

Когда Юлий Цезарь вторгся в Британию, перед первой схваткой с древними британцами он решил провести небольшой вечер вопросов и ответов с толпой своих легионеров. Дело происходило на вершине той скалы, где сейчас находится Дувр. «Итак, кто задаст первый вопрос?» – произнес Цезарь. Среди солдат поднялась рука: «Великий Цезарь, правда ли, что у британцев имеются ужасные боевые машины, из колес которых торчат ножи, отрубающие ноги по колено?» «Хм, – пробормотал Цезарь, – я не знаю ответа на этот вопрос, но, может быть, будут другие вопросы?» Второй солдат поднял руку: «О могущественный Цезарь, правда ли, что эти британцы трехметрового роста, имеют две головы и перед битвой раскрашивают свои обнаженные тела в синий цвет, чтобы вселять ужас в противников?» «Не знаю, что сказать и на это, – отвечал Цезарь, пожав плечами. – Но, так и быть, ребята, прежде чем мы двинемся дальше, у меня есть время еще на один вопрос». Робкая рука поднялась из рядов: «Цезарь, я слышал, что британцами предводительствует свирепая королева-воин, и они поклялись ей, что падут до единого человека, но не сдадутся», – промолвил озадаченный центурион. «Извините, ребята, не знаю, что ответить и на это, – сказал Цезарь. – Но я знаю вот что: если вы сейчас оглянетесь назад на берег моря, то увидите, что я сжег все наши корабли, поэтому нам было бы лучше победить!»

Эмерсон говорит, что энтузиазм – это один из наиболее мощных двигателей успеха. И он чертовски прав. Но для окончательного успеха или неудачи еще важнее преданность делу. Несколько лет назад, когда я бросил хорошо оплачиваемую работу и пустился в свободное плавание индивидуального предпринимательства, общей реакцией моих бывших коллег было: «Ну что ж, если у тебя ничего не получится, ты всегда можешь вернуться на прежнее место». Но дело было в том, что я сжег свои корабли и поэтому вернуться не мог. Вот еще одна фраза, которую часто произносит большинство людей: «Я бы не смог быть человеком свободной профессии. Это слишком ненадежно. Как можно не знать, откуда возьмется следующий заработок?» Сначала я верил им, пока не осознал, что в действительности мое положение значительно надежнее, чем их.

Никто не мог уволить меня, кроме меня самого. И в противоположность их фиксированной зарплате для моего возможного заработка не было никаких ограничений. Люди, само собой, считали, что я должен работать как одержимый, а я и был одержимым. Разница заключалась только в том, что, по их мнению, меня нужно изолировать в психушке.