Лайонел Корбетт - Священный котел. Психотерапия как духовная практика

Корнетт (Cornett, 1998) описывает некоторые типичные проекции на Бого-образ. Нарциссический Бого-образ (возможно, выраженный в заповеди «да не будет у тебя других богов пред лицом Моим») возникает из проекций родителей-нарциссов, которые требуют от ребенка слишком многого; и для самоутверждения он должен соответствовать этим требованиям. В результате Бого-образ требует безупречности от своих последователей (постоянно подвергая их критике). Он никогда не удовлетворен и требует полного подчинения. Он вызывает страх, а его любовь – слишком драгоценный дар, которого невозможно удостоиться. Образ карающего Бога, основанный на опыте жизни со строгими, наказывающими родителями, чья любовь очень условна, заставляет человека считать, что за то или иное поведение он будет наказан или поощрен и в итоге попадет в ад или в рай. Само собой разумеется, что эти представления о Боге оказывают сильнейшее воздействие на самоощущение – и человек либо соответствует Бого-образу, либо нет, а если нет, то он испытывает чувство стыда или вины. Когда мы становимся психологически более зрелыми или когда интенсивность наших эмоциональных напряжений ослабевает, то созревает и наш Бого-образ. И мы уже заметно реже окрашиваем наше понимание божественного особенностями личной психодинамики, такими как поиск защитника для избавления от хронической тревоги. Такое развитие, не будучи целью психотерапии, является ее побочным эффектом.

Мы не должны ожидать того, что Бого-образ человека будет совпадать с образностью той традиции, к которой человек принадлежит; индивидуальный Бого-образ непредсказуем. У человека консервативных убеждений может быть образ милосердного Бога, а у ярого либерала – образ Бога-карателя. Между прочим, в иудаизме запрещены изображения Бога, поэтому нет смысла спрашивать ортодоксальных иудеев, как они его визуально представляют. Тем не менее, их службы и индивидуальная психология содержат много метафорических образов божественного отца, короля и т. п.

Хотя все эти попытки найти источник Бого-образа и убедительны с точки зрения развития, они представляются неполными. Как отметил Боукер, наше переживание Бога может как происходить от самого Бога, так и обусловливаться социальными и психологическими факторами (Bowker, 1973, p. 131). Говоря языком Юнга, мы архетипически предрасположены переживать Самость разными способами, а все, что нас окружает, создает необходимые для этого условия. Поэтому духовность человека, или его предрасположенность переживать сакральное, берет свое начало не только в отношениях с родителями или во врожденных факторах; условия жизни и детского развития и архетипическая предрасположенность синхронно соотносятся друг с другом. Отношения человека с Самостью строятся не только на модели межличностной динамики; эти отношения отличаются от объектных отношений и обладают своей уникальной логикой и своими принципами организации.

Людей притягивают традиционные Бого-образы и богословие, которое соответствует их психологической структуре, поэтому детские страдания от чувства вины и стыда переходят в сферу понятий божественного суда. Вера в судный день может быть связана со строгими родителями, часто выносившими суровые суждения. Вера в жизнь после смерти может быть связана со страхом смерти. Поэтому веру и убеждения часто используют как механизм защиты. Психолог-материалист считает, что все эти механизмы основаны на личной психодинамике, но это – спорный вопрос. Нельзя ни доказать, ни опровергнуть суждения, базирующиеся на вере или убеждениях, на позитивистской картине мира.

Когда религиозные убеждения заставляют людей совершать те или иные поступки в состоянии аффекта (история дает много печальных примеров жестокости и убийства), то религия как бы ставится на службу патологического нарциссизма и нарциссического гнева. Но и это допущение зиждется исключительно на наших собственных убеждениях. Возможно, смертники, разрушившие Центр всемирной торговли, думали, что исполняют волю Бога, и в рамках их субкультуры это не было патологией. Однако нельзя судить о душевном здоровье с позиции социокультурных норм, потому что все общество может иметь патологические убеждения или суеверия, например, верить в существование ведьм. Здесь все очень неоднозначно [50] Обзор см. в: Meissner, 1996, p. 241. . Можно лишь сказать, что излишний догматизм и фанатизм зачастую используется для потакания нарциссизму или как механизм защиты. Терапевт должен отличать паранойяльный бред от религиозных убеждений целой группы. В последнем случае то или иное убеждение разделяют многие люди и оно является частью давней традиции, в то время как бред крайне идиосинкратичен и сопровождается трудностями с тестированием реальности.