Лайонел Корбетт - Священный котел. Психотерапия как духовная практика

Медитация благотворно сказывается на психологическом самочувствии (Murphy and Donovan, 1994). Как отмечает Рубин (Rubin, 1996), психотерапевтическая работа сама по себе является формой медитации, а медитация помогает терапии, так как сам терапевт вырабатывает способность к свободному и точному вниманию. Когда в процессе терапии мы работаем над содержанием сознания, то меньше с ними отождествляемся и приобретаем способность к повышенному вниманию. Поскольку психика есть орудие переживания нуминозного, а личность находится под глубоким воздействием архетипических процессов, развитие сознания личности превращается в самостоятельное духовное путешествие.

Как было показано во второй главе, психологический подход к духовности подчеркивает ценность индивидуальных переживаний сакрального, которые могут быть лишь незначительно связаны или совсем не связаны с традиционными образами божественного. Эти переживания идут из самых глубин души. Они автономны и зачастую бывают тесно связаны с психологией человека, а не с готовыми понятиями богословия, догматики и вероучения. В рамках индивидуальной модели божественное не персонифицируется в какой-либо конкретной форме, и мы фокусируемся на тех аспектах сакрального, которые можем пережить, а не на трансцендентных абстракциях. Духовное развитие продолжается параллельно с тем, как мы интегрируем воздействие пережитого опыта, которое расширяет осознание Эго и изменяет его положение по отношению к Самости.

Существует несколько направлений психологического развития, каждое из которых обладает особым набором функций, поэтому одни части разума могут быть зрелыми, а другие нет. Я хочу сказать, что духовное становление можно считать самостоятельным направлением развития, со своими точками перелома, которое аналогично эмоциональному, социальному и когнитивному развитию. И хотя все эти направления развития накладываются друг на друга и взаимопроникают друг в друга, духовный рост – это не то же самое, что рост психологический. Личность может быть эмоционально устойчивой и социализированной, но при этом без какого-то ни было духовного развития. А с другой стороны, многие духовно развитые люди отличаются психологической неустойчивостью.

Мэй сделал ценное описание (May, 1992) некоторых психологических феноменов духовного созревания, которые часто встречаются среди людей, проходящих терапию. Подобные явления нужно уметь увидеть, так как они действительно могут быть частью духовного развития, а не переносом или компонентом другого направления развития. Тем не менее, терапевт всегда сможет увидеть, насколько равнозначимы для индивида те или иные направления развития, независимо от того, обсуждаются или нет духовные аспекты во время терапии.

Когда личность вдруг просыпается для духовного развития, окружающие люди могут ее не понять. Некоторые члены семьи или друзья могут смириться с этим, в то время как другие будут с опасением относиться к произошедшим переменам и осуждать их. Семья и друзья будут опасаться потерять человека из-за его новых ценностей и интересов. Из-за усиления чувства связи с божественным, человек может стать более уверенным в себе и перестать нуждаться в одобрении и помощи других. Этого вполне достаточно для того, чтобы расстроить отношения с семьей и знакомыми, которые почувствуют замыкание человека в себе и будут обвинять его в духовном эскапизме.

Сперо приводит пример конфликта между прежним образом жизни и новой религиозной жизнью, новыми убеждениями (Spero, 1987). Он описывает шестнадцатилетнюю девушку из семьи иудеев-реформистов, которая вдруг стала ортодоксальной иудейкой. Она стала проводить много времени за изучением иудейских текстов, перестала общаться с друзьями, упрямилась, когда за столом подавали некошерную еду. Через некоторое время она обратилась к психоаналитику, который не смог обнаружить никакого эмоционального расстройства. Терапевтический процесс развивался вокруг влияния ее религиозного преображения на ее идентичность и отношения с другими. С другой стороны, потеря духовности также может принести немало горя. Барра с коллегами описал случай студентки, которая отказалась от принятой в детстве религиозной традиции; результатом стало отчуждение, страх, тревога, злость, отчаяние, горе и суицидальные помыслы (Barra et al., 1993).

Такое состояние может возникнуть и в тех случаях, когда приходится принять чуждую религиозную систему или переехать туда, где нет ни одного представителя своей религиозной традиции.