Лайонел Корбетт - Священный котел. Психотерапия как духовная практика

Страдание – это еще и радикальный вызов нашим представлениям о том, как все должно быть. Мы вдруг понимаем, что совсем не те, кем себя мнили, а мир не таков, каким мы всегда хотели его видеть. Рана наносится самой грандиозной нашей фантазии, образу самих себя. Но в конце концов, если мы хотим жить дальше, нам придется смириться, согласиться с этим противоречием между опосредованным семьей и культурой актуальным состоянием и обусловленными страданием переменами.

Терапевт должен обращать внимание на те моменты, которые никак не способствуют исцелению индивида, а, наоборот, усугубляют его страдание. Необходимо отслеживать эту динамику. Так, безусловная покорность и смирение могут быть чем-то вроде похмелья после отношений с доминирующими родителями, подчинявшими волю индивида. Либо человек может считать собственные ошибки и проступки причиной страданий, взваливая на себя ответственность за то, чего он никогда бы не смог изменить.

Реакция личности на страдание может усугублять ту основную проблему, которая являлась причиной страданий. Речь идет о жалости к себе, неадекватном самобичевании, неразумных упреках в адрес других, беспричинных жалобах на несправедливость, продолжительных размышлениях типа «Ах, если бы только…» или фантазий о самом ужасном исходе. Мы также склонны нагнетать ситуацию, заставляя страдать окружающих нас людей. Люди, чувствующие на себе наш гнев, рано или поздно отказываются от попыток в чем-то нам помочь. Ярость, зависть и ненависть являются защитными реакциями, ослабляющими невыносимое чувство уязвимости. Иногда эти приемы бессознательно используются страдальцем для того, чтобы отвлечься от основной проблемы. Все вышеперечисленные реакции бессознательны и механистичны, потому что вырабатываются еще в детстве, например, когда в семье никто не заботится об эмоциональном состоянии ребенка. В некоторых семьях принято обвинять ребенка во всех тяжких грехах, спихивать на него все проступки. И у него разворачивается следующий внутренний диалог: «Я должен взять вину на себя: не обвинять же мне папу – это слишком опасно», или «Лучше во всем винить других, ведь ответственность так мучительна», или «Раз все эти несчастья происходят со мной, значит, я делал что-то не так», или «Если я возьму всю вину на себя, может, они не будут так меня ненавидеть», или «Лучше уж самому быть плохим, чем иметь плохих родителей». Все эти установки переходят их детства во взрослую жизнь. Другим бессознательным убеждением может быть такая мысль: «Ничего хорошего все равно не произойдет, неважно, как я поступлю – никому до меня нет дела». Все эти модели, или бессознательные патогенные убеждения, не позволяют человеку справиться с болезненной ситуацией.

Другой распространенный тип депрессивной реакции – уничтожение всех фантазий, ранее поддерживавших уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Источник подобных фантазий лежит в ранних социальных императивах, говорящих нам, что в жизни важно и к чему нужно стремиться. Утрата подобных подпорок (оценка достижений и занимаемого в обществе положения) может усугубить страдание, но при этом заставляет задуматься о себе, пересмотреть свои ценности и убеждения.

В психотерапевтической практике часто приходится сталкиваться с отношением к страданию, которое является результатом не только семейного воспитания, но и религиозного образования. Укоренившиеся в детстве представления трудно изменить, поскольку они подкреплены авторитетом Бога или Церкви. Работая с теми, кто находится во власти подобных представлений, терапевт должен хорошо понимать степень укорененности в их психике традиционных иудео-христианских идей.

Страдание непросто примирить с образом благоволящего Бога; возможно, именно поэтому в Библии неоднократно объясняется смысл и необходимость страданий, которые чаще всего являют собой Божий суд, очищение или наказание за грехи (Иез. 7: 3, 14: 21). Говоря словами псалмопевца, «прежде страдания моего я заблуждался; а ныне слово Твое храню» (Пс. 118: 67), Господь испытывает нас и кладет «оковы на чресла наши» (Пс. 65: 10–11), но, в конце концов, через страдание Бог очищает нас: «И обращу на тебя руку Мою и, как в щелочи, очищу с тебя примесь… Я расплавил тебя… испытал тебя в горниле страдания» (Ис. 1: 25; 48: 10). Сходным образом Новый Завет учит нас тому, что от страдания и скорби происходит терпение (Рим. 5: 3), страдание являет нам дела Божьи (Ин 9: 3) и не дает превозноситься чрезвычайностью откровений (2 Кор. 12: 7). Иаков также считал, что страдание – это испытание веры, которое производит терпение (Иак. 1: 3–4). Павел пишет, что от страдания «происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда» (Рим. 5: 3–4). Павел рад пострадать за Христа: «Ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12: 10). По его словам, все содействует благу (Рим. 8: 28). Страдая вместе с Христом, мы вместе с ним прославляемся (Рим. 8: 17). В Послании к Евреям Павел утверждает, что строгая и мучительная дисциплина в конце концов «доставляет мирный плод праведности» (Евр. 12: 11), а сам Иисус говорит, что страдающие за благое дело будут благословлены, «ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5: 10–11).