Арнольд Минделл - Процессуальный ум. Руководство по установлению связи с Умом Бога

Я встретился с ними снова лишь однажды, несколько недель спустя. Они сообщили мне, что когда полтергейст вернулся, это был их дядюшка Фриц. Они следовали моим «инструкциям» и «изо всех сил колотили по крышке стола». Короче говоря, призрак больше не возвращался в ту тихую семью. Я предполагаю, что им нужно было вернуться назад во времени к дядюшке Фрицу, который умер за несколько лет до этого. Очевидно, он был очень энергичным и эмоциональным. Психолог во мне говорил, что они нуждались в энергии Фрица. Но физик задает вопрос, на который в настоящее время, возможно, нет ответа: «Почему исчез стук?».

Один способ узнать больше о призраках состоит в том, чтобы читать, что люди пишут или говорят о жизни перед тем, как умереть. Написанное ими продолжает жить после смерти. Например, в выпуске «Ньюсуик» за 2 апреля 2007 г. я читал статью «Голоса павших», в которой описывались последние переживания некоторых из многих американских женщин и мужчин, убитых во время войны в Ираке. Очевидно, командиры побуждали военнослужащих писать записки семьям о том, кем они были и что чувствовали. Некоторые солдаты писали письма, которые оказались их «последними», перед тем, как они были убиты в бою. Одно из этих писем привлекло мое внимание. Капрал Ланс Грехем написал следующие строки как раз перед тем, как он был застрелен из-засады и погиб в возрасте 26 лет:

«Итак, если вы это читаете, я догадываюсь, что это наступление было путешествием в один конец. Я только хочу попросить о нескольких вещах. Пожалуйста, не сердитесь на морскую пехоту, я сам решил приехать сюда. Я искренне думаю, что должен был так поступить. Знайте, что я умер не зря и не ради какого-то бесполезного дела, я умер в память всех тех, кто отдали свои жизни до меня… Мы сражаемся за тех, кто не может сражаться за себя. Еще одно, я прошу, пожалуйста, пусть на моих похоронах сыграют гимн морской пехоты «Изумительная благодать», сыграют его на волынках. Меня трогают волынки. Я хочу сказать, мне не хватает слов. Просто знайте, что в моей жизни есть Бог и потому я нахожусь в лучшем месте. И вам следует знать, что морская пехота охраняет улицы небес. кому еще может доверять Бог?»

Его последнее письмо говорит о его будущей работе – «охранять улицы небес». Он чувствовал себя на службе – не только в морской пехоте, но и на службе чему-то божественному. Если мы на время оставим политику (а это трудно из-за моих собственных сомнений относительно той войны) и учтем, что это последние слова, которые Ланс Грехем сказал о своей жизни, то поймем, что его главные мысли были о Боге, о свободе и о жизни «для тех, кто отдали свои жизни до меня». Он не был на войне, как таковой; скорее, он сражался, чтобы заботиться о тех, кто не могли заботиться о себе сами. Этот человек умер, но в каком-то смысле, он не умер. По его собственным словам, его жизнь во времени и пространстве была частью пути, уходящего назад в прошлое, когда умирали другие, и вперед в будущее – «охрану улиц небес».

Песня, которую он хотел для своих похорон – «Изумительная Благодать» рассказывает историю о ком-то, кто был слеп, а затем пробуждается к другим измерениям. Часть этой песни звучит так:

Я рассказываю здесь о последних надеждах, видениях и песне этого человека лишь потому, что хочу, чтобы вы почувствовали возможность живой реальности людей, которые умерли. Отметьте видения и песню, как бы вы или я их не интерпретировали. Если вы знаете песню «Изумительная Благодать» и можете напевать ее про себя, то, возможно, составите себе представление о процессуальном уме того капрала. Лично я привожу здесь его видения из-за моей собственной заинтересованности в создании альтернатив войне.

В известном смысле, ваши собственные умершие родственники и члены группы, вероятно, тоже старались поступать со своей жизнью наилучшим образом. Мы можем видеть, что этот сравнительно молодой капрал чувствовал свою связь с людьми во всем мире и с историей. Точно так же, для многих людей жизнь и смерть – это не завершение чего-то, а часть продолжающегося процесса, идущего из прошлого в будущее, жизни, которая существует здесь, на земле, и в то же самое время нелокальна. Многие части наших жизней состоят из грез и надежд, нуждающихся в завершении. В некотором смысле, всеми нами движут вопросы истории, не получившие ответа. На протяжении всей этой книги мной двигало заявление Эйнштейна: «Я хочу знать мысли Бога, все остальное – детали».