Джошуа Фоер - Эйнштейн гуляет по Луне

Он помолчал, собираясь с мыслями. «Боже, как это все нелепо, — сказал он наконец. — После того как провалилась моя затея с курсами, я прочитал объявление от кого-то, кто предлагал услуги экстрасенса. Можно работать не выходя из дома, по телефону, — идеальный вариант для меня. Я не был экстрасенсом. Я занимался этим около года, поскольку не имел никакого другого источника дохода. Меня часто упрекали в том, что я не даю советов. В основном я слушал. Я относился ко всему этому, от начала и до конца, как к возможности выслушать людей. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я жалею, что занимался этим. Но я был в отчаянии. Слушай, жизнь — штука сложная. Я никогда и не думал, что окажусь в центре внимания. Уверяю тебя: я прошел тестирование на постоянство — а ведь его проводили ученые, имевшие все возможности выяснить, что я притворяюсь; и они пришли к выводу — важно, что это не было выводом одного-единственного ученого, — что я настоящий».

Ближе к концу нашей беседы я перечислил Дэниелу все причины, по которым я не мог заставить себя поверить, что самый известный в мире савант — и правда савант.

— Я хотел бы верить, — признался я ему, — но не верю.

— Если бы я хотел обмануть, пустить пыль в глаза, я должен был бы постоянно прилагать к этому усилия, — честно признался он. — Всегда быть готовым к бою. Подстраиваться под чужое мнение. Но мне совершенно все равно, что вы обо мне думаете. Я не имею в виду лично тебя. Я имею в виду, что, кто бы что обо мне ни подумал, мне все равно. Я знаю себя. Я знаю, что происходит в моей голове, когда я закрываю глаза. Я знаю, что для меня означают числа. Эти вещи сложно объяснить и сложно облечь в слова для того, чтобы потом вы могли легко проанализировать их. Если бы мне надо было защищаться, я бы все очень тщательно обдумывал и производил бы лучшее впечатление на тебя и всех остальных.

— Ты уже произвел большое впечатление на всех остальных.

— Люди доверяют ученым; а ученые изучали меня — и я доверяю ученым. Ученые непредвзяты. Они не журналисты. Они не заинтересованы в освещении какой-то одной стороны. Им интересна сама правда. С журналистами я таков, каков есть. Иногда я легко иду на контакт, в другое время я нервничаю и не могу произвести хорошего впечатления. Я человек. Я непостоянен, потому что я человек. Из всех людей, кто брал у меня интервью, ты единственный воспринимаешь меня как нормального. Ты не делаешь из меня идола. Ты ставишь меня на одну доску с собой. Я это очень ценю. Быть человеком приятнее, чем быть ангелом.

— Возможно, это потому, что ты и есть нормальный человек, — сказал я.

Стоило мне произнести эту фразу, как я понял, что на самом деле я так не думал. Что раздражало меня в ситуации с Дэниелом, так это понимание того, что он ненормальный. На самом деле единственное, что я знаю о нем точно, — это, что он очень незаурядная личность. Я знаю, каких трудов стоит натренировать память. Каждый может сделать это, но не каждый способен добиться таких же результатов, каких, по моим догадкам, добился Дэниел. Я верил в то, что Дэниел особенный. Я просто не был уверен, что он особенный в том смысле, в каком он утверждает.

Я спросил Дэниела, может ли он посмотреть на себя в зеркало и, не кривя душой, сказать, что он савант.

«Савант ли я? — он отставил чашку с кофе и наклонился ближе ко мне. — Все ведь зависит от того, как ты определяешь это слово. Ты можешь дать такое определение савантизма, что я не буду под него подпадать. Ты можешь определить его так, что оно никак не будет относиться к Киму Пику. А можешь дать такое определение, что в мире вообще не останется савантов».

Все сводится к определениям. В своей книге «Необычные люди» Трефферт определяет синдром савантизма как «исключительно редкое состояние, когда люди с серьезными умственными дефектами… имеют удивительные островки способностей или талантов, которые составляют резкий и странный контраст с дефектом». По этому определению вопрос, использует ли Дэниел техники запоминания, не связан с вопросом о том, является ли он савантом. Важно только, что он страдал нарушением ментального развития и демонстрирует феноменальные умственные способности. По определению Трефферта Дэниела действительно можно считать экстраординарным савантом, хотя и таким, чей дефект не так уж и очевиден.

Однако определение Трефферта не отражает заметного различия между теми людьми с невероятными способностями, которые, подобно Киму Пику, действуют, несомненно, бессознательно и, возможно, даже автоматически, и теми, кто достиг тех же результатов путем утомительных методичных тренировок.