Карлос Гонсалес - Целуйте меня! Как воспитывать детей с любовью

В противоречивом возрасте от трех до десяти, когда разум (и родители) говорят ребенку, что он уже достаточно большой, чтобы спать отдельно, а инстинкты требуют быть рядом с мамой, дети зачастую ведут себя странно. Многие часто зовут маму и очень радуются, когда та приходит, или, наоборот, довольствуются одним лишь «Засыпай, уже поздно».

Десятилетняя Пилар прошла через такую фазу: через пять минут после укладывания она вставала и забиралась в кровать к родителям.

– Я не могу засну-у-уть.

– Ты пробовала лежать тихо и не шевелиться?

– Нет.

– Ну так попробуй.

И она возвращалась к себе в комнату. Через пару дней она сообразила и теперь говорила так:

– Я не могу засну-у-уть.

– Ты пробовала лежать тихо и не шевелиться?

– Да.

– Сколько?

– Не очень долго.

– Ну попробуй подольше.

Еще несколько дней спустя ей уже ничего не нужно было объяснять:

– Я не могу засну-у-утъ.

– Знаешь, что я тебе на это скажу?

И Пилар уходила обратно к себе. Иногда, когда ее мать сама была не слишком уставшей, она приходила и оставалась с ней какое-то время. Через несколько недель Пилар стала послушно ложиться спать сама; а мама ее, конечно же, принялась скучать по их вечернему ритуалу уговаривания.

– Матушка! Они идут! Защитите меня!

– Да, дитя мое, я защищу тебя.

Виктор Гюго. «Собор Парижской Богоматери»

Некоторые из нас ходят в парк понаблюдать за птицами или белками. Но наблюдение за детьми часто оказывается намного более познавательным. Я вообще считаю, что будущие родители в обязательном порядке должны ходить в парки и наблюдать за детьми. Даже если у вас уже есть ребенок, вам все равно будет полезно понаблюдать за ним или за другими детьми.

Взгляните на то, как сложно общаются дети. Вот мать с коляской встречает приятельницу. Незаметно подойдите и понаблюдайте за ними. Прежде чем поздороваться с матерью, приятельница (именно женщина – мужчины с чужими детьми обычно ведут себя более скованно) первым делом заговорит с ее младенцем. Сначала она нагнется к коляске, почти вровень с ней, так что окажется всего в нескольких сантиметрах от личика ребенка, затем посмотрит прямо на него, улыбнется и начнет нараспев говорить что-нибудь подобающее случаю («Какой прекрасный мальчик», Как поживает маленький принц?» и т. д., хотя сами слова ничего не значат и некоторые довольствуются обычным «Ути-пути»).

На это ребенок (если он в хорошем настроении) откроет глаза, уставится на незнакомку, придаст своему лицу более или менее напоминающее улыбку выражение, кивнет и скажет «гага» или еще какое-нибудь детское слово. С этого момента вести разговор, скорее всего, будет уже ребенок, по крайней мере, покуда милая тетя только улыбается и, как он, говорит «гага» и кивает головой, а он, в свою очередь, изображает то, как она изображает его, и так далее.

А теперь глядите, что будет дальше. Милой тете надоедает играть в эту игру, и она начинает разговаривать с мамой малыша. Женщины поворачиваются лицом друг к другу и перестают обращать на ребенка внимание. Но вы, притаившись неподалеку, продолжаете пристально следить за его реакцией. И становитесь свидетелем повсеместно встречающегося, но почти незадокументированного эпизода в жизни всех младенцев – того, чего мать с подругой не замечают, потому что, в отличие от вас, они на ребенка уже не смотрят. Вы увидите, как он снова и затем еще раз попробует кивнуть, сказать «гага» и улыбнуться. Увидите, как улыбка эта преображается в совсем иное выражение: сначала непонимания, потом беспокойства, а затем и сильного горя. При должном возрасте и умении ребенок может попытаться повторить «гага» погромче, повернуть голову и повернуться самому, чтобы увидеть, куда испарилась эта тетя, покачать коляску или выкинуть игрушку, чтобы привлечь внимание. Если в этот момент мама или ее подруга скажут ребенку что-нибудь приятное, он мгновенно успокоится (на пару секунд); если они не обратят на него внимания, он может начать хныкать, а затем уже и реветь во все горло.

Зачем он это делает? Большинство объяснений, происходящих как из книг, так и из «народной мудрости», интерпретируют такое поведение крайне негативно. Обвиняют ребенка в испорченности (но вы, мой неутомимый наблюдатель, можете убедиться, что так поступают все дети, вне зависимости от того, испорчены они или нет). Говорят, что он ревнует, в чем есть определенный смысл, хотя, возможно, не самый подходящий. Ревнует ли он свою мать к подруге или подругу к своей маме за то, что они разговаривают? Представьте, что вы с мужем сидите в кафе и вдруг туда заходит некто, здоровается с вами, говорит что-нибудь о погоде и садится поболтать с вашим мужем. Два часа напролет они сидят рядом и разговаривают, а вам не говорят ни слова и даже не взглянут на вас. Как вам это понравится? Если бы этим некто была роскошная блондинка с глубоким декольте, вы могли бы подумать, что ревнуете. Но даже если это старик с седой бородой, легче вам от этого не станет. Пожалуй, ближе к истине было бы сказать, что вы почувствуете, что вас игнорируют, а подобное обращение обидно в любом возрасте. «Но в вашем примере муж не обращает на вас внимания два часа, а ребенок начинает плакать уже через пару секунд», – возразите вы. Верно. Но восприятие времени субъективно. Для ребенка две секунды – это очень долго. Признайтесь, что сердиться вы начнете задолго до истечения двух часов; в некоторых случаях взрослые от такого неуважительного отношения начинают заводиться уже через пять или десять минут.