Фрэнк Фаранда - Парадокс страха. Как одержимость безопасностью мешает нам жить

Вторая теория утверждает, что беспокойство – это способ избежать нежелательных эмоций, неотделимых от предмета наших опасений. Поскольку беспокойство проявляется главным образом в вербальной/лингвистической активности, оно сильно отличается от эмоционального дистресса Страха и тревожности. Один из сторонников этой модели, исследователь Томас Борковец, описывает беспокойство как форму «разговора с собой» [66] См.: Sibrava, N. J., & Borkovec, T. D. (2006). The cognitive avoidance theory of worry. Worry and its psychological disorders: Theory, assessment and treatment, 239–256. . Когда ум занят лингвистической «тревожной» работой, осознание эмоционального дистресса снижается. Эта модель предполагает, что ценность беспокойства заключается в его способности отвлекать нас от дистресса.

Я бы предположил, что беспокойство как первичный инструмент тревожности есть попытка укрепить шаткий мостик между «нами» в настоящем и «нами» в будущем. Беспокойство, возможно, появилось в нас как способ когнитивной компенсации отсутствия эмоциональной безопасности в будущем, которое нам неподконтрольно. Не можем ли мы в таком случае утверждать, что беспокойство – одновременно симптом проблемы и ее воображаемое решение?

За годы работы с Шерри, начавшейся не слишком удачно, я много узнал о ее отношениях с матерью. С самого начала ее курса терапии я знал, что мать бросила семью, когда Шерри было лет пять, и больше они не виделись. Мне, однако, не было известно, что Шерри страстно культивировала воображаемые отношения с мамой, строившиеся на их воссоединении в будущем. Фантазии были для Шерри настолько реальными, что воспринимались ею как «будущие воспоминания». Начав на сеансах исследовать эти «воспоминания», Шерри достигла эмоционального контакта с собой и своим воображаемым будущим. Благодаря этим новым связям-«мостам» ее тревожность трансформировалась в боль и горевание. Только после этого начался процесс исцеления.

К завершению курса психотерапии Шерри оставалась несколько тревожной женщиной, но уже не испытывала неумолимого стремления к самосовершенствованию, а ее самооценка сильно выросла. Она легче смеялась, ее забавляли абсурдные стороны жизни, она научилась относиться к себе более сострадательно. Самое главное, начав работать со своей болью, она смогла воссоединиться с собой, своими мечтами и Воображением. Шерри обнаружила, что ее увлекает волонтерство в программе обучения взрослых чтению, и с удивлением открыла для себя радость помощи другим людям.

Одной из самых примечательных особенностей человека является отсутствие точного знания о себе. Кажется, сколько ни бейся, эта цель недостижима. И неважно, что именно мы не способны разглядеть – свои недостатки или достоинства, важно, что нам в принципе это не удается. Что еще более удручает – мы не замечаем самого наличия этого «слепого пятна».

Когда речь идет об окружающих, будь то друзья или враги, довольно легко заметить у них возможные пробелы самопознания. Я совершенно уверен, что все мы порой удивлялись, как некто может быть настолько слеп в собственном отношении. Когда же дело доходит до самопознания, мы вполне комфортно уживаемся со своим неведением относительно нас самих.

Однако, говоря о комфорте и неведении, я не подразумеваю, что все мы довольны и счастливы в этом состоянии, – напротив. Работая психологом, я вижу, что во многом причины, приведшие пациентов в мой кабинет, вращаются вокруг их умения сохранять этот пробел в знаниях. Часто бывает, что после полученного от жизни удара ложные представления о себе начинают рассыпаться, а мы начинаем замечать, что в нас не так. Именно это произошло с моим пациентом Мейсоном.

Несколькими годами ранее у меня была короткая встреча с Мейсоном на парной терапии, куда он пришел с бойфрендом. Они недолго посещали сеансы – только чтобы перезагрузить свои отношения, озвучить некоторые накопившиеся обиды и продолжить уже самостоятельно. Уже тогда, впрочем, я заметил, что Мейсон не в ладах с самим собой.

К сожалению, перед повторным обращением Мейсона его бойфренд (на тот момент уже муж) завел отношения на стороне и влюбился. Мейсон не знал, что делать или что чувствовать, и решил обратиться ко мне.

Хотя Мейсон сказал, что ему нужна помощь, я сразу же почувствовал, что он готов в любой момент оборвать и отношения, и терапию. Он поспешил сообщить мне, что у него все прекрасно и он сомневается, что курс следует продолжать. Муж решил его оставить, и дело с концом. Я предложил провести несколько сеансов и просто посмотреть, что из этого выйдет, – «не связывая себя никакими обязательствами». То, что я на него не давил, стало для него облегчением, и он согласился прийти.