Павел Соболев - Insipiens - абсурд как фундамент культуры [litres самиздат]

Верящие в древнюю эгалитарность очень любят приводить в пример некоторые культуры Африки и Южной Индии, в которых действительно царит значительное равноправие, а агрессия почти отсутствует. Но дело в том, что нет никакой уверенности, что этот эгалитарный уклад был свойственен этим народам издревле, и есть даже некоторые подозрения, что он как раз оказался результатом довольно позднего противостояния с племенами земледельцев. Исследователи справедливо отмечают, что эти народы – " не живые ископаемые. Эти народы тысячелетиями контактировали с аграрными государствами и империями, захватчиками и торговцами, и их социальные институты главным образом сложились в попытках сотрудничать с ними или избегать их " (Грэбер, Уэнгроу, 2019; см. также Артёмова, Финлейсон, 2020). У тех же знаменитых своим миролюбием бушменов кунг отмечены возможные следы агрессии в древности, включая и существовавший обычай браков умыканием. Всё это могло измениться именно после военных контактов с пришедшими племенами скотоводов или с европейцами в XIX веке. Поэтому возможно, что нынешнее миролюбие бушменов было вызвано этими факторами (Казанков, 2002, с. 51). Даже у известного своим равноправием африканского народа хадза, так горячо любимого верящими в древнюю эгалитарность человека, есть ритуал, о котором антропологи упоминают крайне редко: в строгой секретности мужчины поедают самые жирные куски добытого мяса, считающиеся священными, – женщины на ритуал не допускаются под угрозой изнасилования и даже смерти (Power, Watts, 1997).

Да и вообще нельзя не заметить, что, согласно изложенной выше гипотезе древнего рождения брака, сам по себе факт его существования у какого-либо народа, каким бы эгалитарным он сейчас ни был, оказывается чётким индикатором как минимум мужского господства над женщиной в прошлом, что уже не позволяет говорить о былом эгалитаризме.

Другая известная своим равенством группа африканцев – пигмеи – тоже не остаётся в стороне: есть косвенные признаки того, что и у них в древности всё было не так идиллически, и мужчины господствовали над женщинами. Как известно, у многих народов вокруг Тихого океана (Аляска, Меланезия, Австралия и Южная Америка) сложился культ мужских ритуалов, участники которых надевают маски духов/предков и играют на священных флейтах, горнах или гуделках. При этом важной чертой подобных практик оказывается не только их тайный характер (мужчины всегда наряжаются незаметно от женщин, чтобы те ни за что не прознали, что в этой роли "духов/предков" выступают хорошо им знакомые люди), но и тот факт, что непосвящёнными наблюдателями всегда оказываются женщины и дети. Распорядители и участники ритуалов – всегда мужчины. Их задачей оказывается как минимум напугать женщин присутствием "духов" и внушить мысль, что посредниками с ними могут выступать именно мужчины, а женщины же всегда должны внимать им и верить. Всегда в таких случаях все эти ритуальные маски или духовые инструменты (флейты или большие трубы из свёрнутой коры деревьев) оказываются надёжно спрятанными от женщин и даже объявлены священными: и если женщина увидит маску или флейту, ей грозит гибель или же какое-то иное суровое наказание. Этнографы сходятся в том, что все подобные ритуалы 1) оказываются как минимум очень древними, уходящими на десятки тысяч лет в прошлое, и 2) предназначены именно для поддержания верховенствующей роли мужчины в обществе, внушая женщинам мысль об их подчинённом положении. При этом среди любителей популярной науки распространён взгляд, будто феномен "мужских ритуалов" распространён только в регионах вокруг Тихого океана и, соответственно, зародился где-то в Южной Азии уже после выхода Homo sapiens из Африки. И поскольку в Африке аналогичных мужских ритуалов нет, то и равноправные отношения мужчин и женщин были характерны для человека с самого начала. Но дело в том, что всё это не так, и в Африке есть аналоги мужских ритуалов тихоокеанского региона – и в первую очередь именно у миролюбивых сейчас пигмеев. Их ритуальные горны и сам ритуал носят названием молѝмо, и участвовать в нём разрешено только мужчинам. " Африканские параллели делают излишними размышления о каких-то специфических меланезийско-индейских связях. Остаётся предположить, что либо сходные черты в культуре обитателей разных континентов независимо развились уже после расселения по ойкумене, либо перед нами древнейшее общечеловеческое наследие, которое сохранилось везде, где до недавних пор оставались крупные массивы первобытных племен. Следует учесть, насколько ответственно второе предположение. Оно фактически означает, что не позже 20–30 тысяч лет назад палеолитические охотники уже участвовали в обрядах типа молимо " (Берёзкин, 1987, с. 154).