Герман Роршах - Чернильные пятна. Как распознать преступника

Лучше поищем другой фактор, который поможет нам больше сказать об интеллектуальной способности нашего испытуемого к адаптации. Прежде всего обратим внимание на число вульгарных ответов – в нашем случае 21 % – и на их распределение. Вульгарные ответы символизируют степень согласования с мировосприятием и точкой зрения коллектива. Даже если мы примем в расчет, что у пациента есть несколько ответов, схожих с вульгарными, их число останется столь незначительным, что мы все равно должны будем признать, что испытуемый разделяет мнение окружающих реже, чем это обычно бывает. Этот небольшой процент вульгарных ответов мы можем сравнить с другим, ранее установленным фактом: испытуемый назвал слишком мало Д, то есть его внимание к тому, что лежит на поверхности (хотя мы и уверены в том, что оно действительно существует у испытуемого), кажется не таким острым из-за навязчивой потребности придерживаться абстрактного хода мыслей. Действительно, среди его вульгарных ответов отсутствуют те, что соответствуют Д: у испытуемого мало нормальных ответов деталью, которые часто появляются в виде вульгарных ответов. И еще одно противоречие: несмотря на то, что испытуемый истолковывает предъявляемые таблицы достаточно конкретно, придавая им хорошую структуру, у него все же отсутствует определенная находчивость при адаптации, – то, что в первую очередь характеризует практика, мгновенно оценивающего ситуацию тогда, когда надо, и легко овладевающего ею в надлежащий момент. Отсутствует также умение своевременно и целеустремленно действовать, являющееся одним из признаков практической установки, а также задор и уверенность при поиске выхода из создавшейся ситуации.

Противоположностью вульгарных являются оригинальные ответы, которых у нашего испытуемого столько же, сколько и вульгарных, а именно 21 %. При этом надо сказать, что его оригинальность является неподдельной. Это не оригинальность узколобого специалиста и не особая изощренность, а хорошо проявляющееся своеобразие человека с самостоятельным оригинальным взглядом на вещи. Это касается как акта апперцепции, так и конструктивной обработки впечатлений, полученных от увиденного. Из общего числа оригинальных ответов некоторые являются не только оригинальными, но и индивидуальными, то есть такими, которые может дать только один пациент (об этом мы будем говорить позднее).

Нам остается назвать в качестве последнего фактора процент форменных и формоцветовых ответов. Процент хорошо увиденных форм у нашего испытуемого составляет 77 %. Но если учесть, что столь близко стоящие к формам все ФЦв-ответы с Цв, заключенным в скобки, так называемые ответы светотени, увидены четко, то тогда мы должны считаться с количеством 80–85 % Ф+. К тому же два из плохо увиденных образов, которые понижают Ф+-процент, являются анатомическими истолкованиями, которые у людей без медицинского образования почти всегда связаны с комплексом интеллектуальности или позволяют сделать вывод об ипохондрической озабоченности, а возможно, связаны и с тем, и с другим. Ф+-процент, равный 80–85 %, является хорошим показателем, так как существенно большего числа, приближающегося к 100 % (и даже равного 100 %) четко увиденных форм, достигают среди «нормальных» людей только явно педантичные и придирчивые, которые назойливо стремятся к абсолютной объективности, а потому в итоге у них оказывается только два или три целостных ответа. В остальном это будут Д или Дд, так как отважиться на конструктивный и комбинаторный ход мысли такие испытуемые не смеют. От этого типа наш пациент, несмотря на свое стремление хотя бы частично, осторожно и тревожно адаптироваться, находится далеко.

ФЦв являются теми ответами, которые символизируют способность к аффективному приспособлению и умению входить в контакт с людьми, особый род совпадения аффективного и интеллектуального приспособления. Можно сказать, что ФЦв характеризуют способного к адаптации здорового человека. Наш испытуемый имеет только один формоцветовой ответ, да и тот является спорным, столь же успешно его можно отнести к цветоформовому ответу или форменному ответу. Именно здесь находится брешь в эмоциональной жизни нашего пациента, которая, с одной стороны, состоит из экспансивно эгоцентричной аффективности, а с другой – хорошо сознаваемого, осторожного приспособления, представленного в ответах светотени. Умение и желание пользоваться своими способностями, вне всякого сомнения, существуют у нашего испытуемого. Ему действительно удалось это проявить в необычайно высокой степени при проведении эксперимента, что позднее подтвердил Оберхольцер.