Джесс Хилл - Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Деб качает головой: «Можно я кое-что добавлю? Причина, по которой мужу понадобилась терапия, состояла в том, что я вернулась на работу. В наших отношениях всегда остро стоял вопрос контроля, но на деле ни один из нас не осознавал, насколько сильно Роб старался управлять мною, пока я не предприняла нечто, что было вне его власти. Через три недели после того, как я начала работать, у него случился нервный срыв. Он быстро похудел на пятнадцать килограммов, постоянно испытывал тревогу, страдал от панических атак, пристрастился к ксанаксу [11] Ксанакс – транквилизатор, вызывающий привыкание. ( Прим. ред. ) и стал думать о самоубийстве. Он совсем расклеился, и поэтому ему пришлось обратиться к психологу». Роб тихо кивает.

Во время первого сеанса терапии мужчина прошел длинный опрос. Нужно было ответить, повышает ли он голос, кричит ли, кидает или разбивает вещи, оскорбляет ли жену, ругается ли нецензурно. Вопрос был сформулирован именно так: « кидаете ли вы что-то в жену », а не «бьете ли ее». На все вопросы он ответил положительно. «Затем доктор подошел к одному из ящиков в своем рабочем кабинете, – вспоминает Роб, – и достал оттуда лист формата A4, на котором был заголовок: “Цикл насилия”. Он положил его на стол и сказал: “Вот что с вами происходит. Это то, что мы называем домашним насилием”».

На этом закончился первый сеанс. На прощание психолог-консультант сказал Робу: «Возьмите этот список с собой и обсудите с женой», а тот подумал про себя: «А вот это – не лучшая идея …» Он не поднимал на нее руку, но при этом вел себя как типичный абьюзер: постоянно критиковал и запугивал, пытался не пустить на работу, препятствовал встречам с друзьями и родственниками, полностью контролировал ее банковские счета. Нападки не всегда были открытыми. Иногда они принимали форму насмешки или просто шутки, но всегда оказывались унизительными для Деб. В критике постоянно содержался определенный посыл: муж в семье более важная фигура, чем жена; она должна его обслуживать. Единственное, что отличало Роба от всех прочих домашних тиранов, – не потребовалось принуждать его пройти терапию.

Поначалу Роб припрятал тот листок бумаги. «А потом я подумал: упомяну об этом как-нибудь вскользь , – рассказывает он. – Но когда я завел этот разговор, ситуация обострилась, потому что вдруг Деб осознала, что происходит. У нас обоих будто открылись глаза».

Психолог не спрашивал пациента напрямую: «Бьете ли вы жену?» Вопрос был сформулирован мягче: «Кидали ли вы в нее различные предметы?»

Я спросила, что почувствовала Деб, когда увидела список примет абьюза. «Я помню, что сказал мне Роб, – ответила она. – Он объяснил: “То, что происходит с нами, – это домашнее насилие. То, что я делаю с тобой, называется эмоциональным манипулированием. Я не колочу тебя, но наношу эмоциональные удары, чтобы сохранить свою власть над тобой”». Это повергло женщину в шок. Она представляла насилие по-другому. Муж в пятницу вечером идет в паб, возвращается пьяным и бьет жену… «В респектабельных предместьях, где я родилась и живу, такого обычно не происходит», – говорила она. (Как потом выяснилось, история Деб была не единственной «аномалией» в этом пригороде, и даже на той же улице. Позже она сообщила мне, что куча вещей, сваленных на лужайке перед соседским домом, – это экстренные сборы женщины, которая сбежала от жестокого мужа.)

Прошло почти десять лет с тех пор, как Роб и Деб впервые обратились к психологу. Терапия была долгой, но теперь они живут счастливо и даже сами консультируют жертв домашнего насилия и абьюзеров. Деб зарегистрирована официально как консультант, а Роб делает это неформально – беседует со склонными к насилию мужчинами, которые обращаются к нему за советом.

Деб утверждает, что невозможно не заметить, насколько похожи между собой все склонные к бытовой агрессии люди. Они будто читали одно и то же руководство по домашнему насилию. «Тактики у всех одинаковые. К примеру, агрессор почти никогда не говорит: “Не разрешаю тебе встречаться с друзьями, заниматься своим хобби, общаться с родителями”. Он просто препятствует всему этому, приводит какие-то аргументы: “Зачем тебе с ними видеться? Они тебе не подходят”. В итоге многие женщины приходят к выводу, что не стоит настаивать. Им кажется, что добиваться своего слишком трудоемко . Им не хочется конфликтовать. Так постепенно развиваются эти истории… Мир предельно сужается. В итоге насильник становится главным ориентиром, и женщина всегда оглядывается на него, решая, что правильно, а что нет. Это нечто вроде секты. Основная информация обо всем на свете поступает от главы семьи».