Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Вернемся к Костасу. Как так получилось, что ситуация с двумя женщинами в его жизни разрешилась смертью Софии?

Менеджер мужчины сказал, что он всегда хорошо работал и не имел проблем с дисциплиной. В полицейской базе данных за ним не числилось правонарушений или преступлений.

Сестра жертвы, однако, описала Костаса как человека, склонного к контролю, ревности и словесным оскорблениям. Из свидетельских показаний стало ясно, что София не говорила семье о двойной жизни своего парня, однако поделилась этим с близкими подругами, одной из которых была Селеста.

Приятельница сказала, что в начале отношений они казались по уши влюбленными, однако ссорились из-за кошки Софии, которую Костас ненавидел и считал грязной. Мужчина был склонен к собственничеству и указывал девушке, что делать. Со временем их отношения испортились.

Селеста сказала, что однажды они с Софией пошли выпить, но Костас постоянно звонил и говорил, чтобы девушка шла домой. Подруга была с Софией за несколько дней до убийства, когда пьяный мужчина позвонил и сказал, что наконец принял решение развестись с женой и уйти к ней.

Однако было уже поздно: София ждала слишком долго и теперь хотела разорвать отношения. Она поделилась с Селестой, что собирается забрать у него ключи от своей квартиры и даже думает обратиться в полицию, но не хочет навлечь на него неприятности. Я продолжил читать свидетельские показания.

Жена Костаса Лина заявила, что сначала их брак был счастливым, но они часто спорили. Ее муж исчезал на несколько дней, либо ничего не объясняя, либо говоря, что работает несколько смен подряд. Он ушел из дома приблизительно за два дня до ареста, но затем позвонил Лине и сказал, что больше ее не любит и хочет развестись.

Я понял, что поезд подъезжает к станции «Дерби», поэтому засунул бумаги в рюкзак и торопливо пошел к выходу.

Не помню точно, что происходило в Коронном суде Дерби в тот день. Вероятно, это было обычное слушание приговора. Мне, однако, запомнилось долгое ожидание. Сидя на очередном жестком пластиковом стуле, я продолжил читать бумаги. Я попросил объявить по громкоговорителю, что буду ждать адвоката у здания суда. Мне нужно было забыть о Костасе приблизительно на час и сосредоточиться на деле, ради которого я туда приехал. Необходимо было мысленно подготовиться к даче показаний. Да, работы было много, но, честно говоря, мне всегда это нравилось. Для меня есть только одна вещь хуже дедлайна, и это скука.

Сохранять интерес к работе очень важно, потому что у меня бывают дни, когда я думаю все бросить и заняться чем-то другим. Однако в медицине, если вы стали узким специалистом, двери в другие направления стремительно закрываются, и вам приходится принимать лучшие для себя решения. Хотя я не работаю в сфере академической медицины, мне удается поддерживать интерес к профессии, занимаясь преподаванием, политической деятельностью (защитой общественности, например) и периодическим написанием статей о заключенных Холлоуэй, задержанных террористах и мышлении мошенников. Однако взаимодействие между мозгом, разумом, биографией и поведением слишком интересно, чтобы оказаться утомительным. Что может пробуждать любопытство сильнее, чем вскрытие конверта со свежими материалами дела? Сложные психиатрические и юридические загадки побуждают меня идти вперед, даже если Королевская прокурорская служба связывается со мной за неделю до летнего отпуска.

Мне нужно было торопиться с отчетом по делу Костаса, поскольку я согласился написать его за невиданно короткий срок. Я, однако, не возражал. Это было интересное дело, и я был рад вернуться к изучению материалов на обратном пути в Лондон.

Во время чтения я не нашел ничего, что свидетельствовало бы об органическом заболевании мозга или очевидном психическом расстройстве. Обычно причина убийства становится известна в какой-то момент работы над делом. Я убедился, что другим пассажирам не видно материалов дела, и еще раз все пролистал, пропуская повторяющиеся показания полицейских, связанные с местом преступления и событиями в изоляторе временного содержания.

Там был протокол задержания, материал, не использованный Королевской прокурорской службой, и расшифровка длинного допроса, во время которого задержанный постоянно отвечал: «Без комментариев». Когда поезд поехал по окраине северного Лондона, я приготовился снова сложить бумаги в рюкзак.

А потом я дошел до свидетельских показаний Оскара Новака.