Оуэн Томас - Как жить, если у тебя огромный пенис. Маленькая книга, которая поможет решить большие проблемы

Дайте некоторую перспективу.Если ваша семья религиозна, спросите их, считают ли они, что Бог создал человека по своему образу и подобию. Если же они люди светские, спросите, согласны ли они с американским идеалом о том, что «все люди созданы равными». Спросите их, восхищаются ли они такими людьми, как Альберт Эйнштейн и Эйб Линкольн. (Примечание: теперь они уверены, что вы собираетесь признаться в том, что вы гей. Поторопитесь и переходите к сути.)

Скажите правду.Объявите следующее громким четким голосом: «___________, у меня нарушение, которое называется Огромные Мужские Гениталии».

Осознайте, что они будут в шоке.Вздохи и слезы, вероятно, хлынут на словах «мужские гениталии». Когда они услышат «огромные», их унесет в мир ночных кошмаров, где теплу, любви и красоте их не найти. Предубеждения и страхи будут летать у них над головой, словно летучие мыши в горящем амбаре. Кого-то стошнит. Все будут плакать. Некоторые могут даже броситься к вам, прежде чем вы успеете договорить фразу. Помните, если только вы не выросли в Японии, ваши родители не видели ваш пенис с подросткового возраста. То же самое касается друзей и братьев с сестрами. То есть они, вероятно, и не подозревали, что вы страдаете ОМГ.

Соблюдайте спокойствие.За исключением защиты себя от физических атак или уклонения от летящих объектов, очень важно, чтобы вы оставались совершенно тихим и спокойным во время этой первичной реакции. Дайте вашей семье это осознать. Пусть они поплачут, покричат и проклянут Бога.

Не показывайте им свой пенис.Некоторые мужчины считают необходимым после признания незамедлительно продемонстрировать свой огромный пенис – как бы усиливая заключительное слово, выдвигая неопровержимое доказательство. Но это не «Закон и порядок». Демонстрация вашего «оскорбительного» члена только усилит их шок и ярость. Даже если они попросят посмотреть на него, вежливо откажитесь. (Почти всегда они просят «посмотреть», чтобы атаковать.)

Анакину (настоящее имя изменено из соображений безопасности) было 17 лет, когда он рассказал обо всем своим матери, отцу и младшему брату. Его история максимально типична и идеально иллюстрирует шесть стадий, через которые скорее всего пройдут ваши друзья и члены семьи:

1. Отрицание

2. Неконтролируемая ярость

3. Горевание

4. Снова неконтролируемая ярость

5. Изгнание

6. Принятие

Помните: прохождение каждой стадии может длиться от одного дня до десятилетия, и не каждый человек испытывает их все.

«Она словно не услышала ни слова из того, что я сказал. “Мам, – повторил я, – что ты делаешь?” “А как ты думаешь, что я делаю, дорогой? Я готовлю ужин. Моим мальчикам нужно есть, правда? Мы усядемся за столом и мило поужинаем сегодня. Все четверо, все вместе”. Мой братишка хлопнул дверью в свою комнату и врубил погромче Bon Jovi. Отец ушел к другу, чтобы напиться. И вот моя мама готовит мясной рулет, будто ничего не случилось. “Мама, у меня ОМГ”. “Будем шпинат или картофельное пюре?” “Мам! У меня огромный пенис!” “Знаешь что? Давай и то и другое, чтобы наверняка. Мы всегда можем оставить на потом то, что не доедим”».

«Все вышло из-под контроля, когда отец вернулся домой в стельку пьяный. Мама сидела в столовой одна несколько часов подряд, наблюдая, как остывает ужин. Мой брат не высовывался. Отец вообще смеялся, когда вошел в дом, держа в руках коричневый бумажный пакет. «Эй! Я купил нам продуктов!» – сказал он не очень внятно. Я встретил его в прихожей. «Папа, я люблю тебя. Нам нужно об этом поговорить». «Гляди!» Он вынул из пакета незапакованную свиную корейку. Выражение его лица изменилось. «Я подумал, тебе понравится, проклятый уродец!» Дальше все было как в тумане. Я только помню, что отец безжалостно колотил меня по голове и шее этой корейкой. Помню, что мама кричала в соседней комнате, швыряя подносы об стену. Помню, как мой брат бросился мне на помощь, визжа: «Он по-прежнему твой сын! Он по-прежнему твой сын!» Дальше наступила темнота».

«Спустя несколько часов криков и плача я подумал, что худшее уже позади. Все наконец ушли спать около часа ночи. В три часа, так и не заснув, я спустился вниз выпить воды. Но когда я открыл холодильник, то услышал шум в темноте. Я повернулся и увидел темные очертания моего отца на кухонном полу. Он сидел, плотно прижав колени к груди, раскачиваясь вперед и назад и нашептывая “Мой сын мертв… Мой сын мертв… Боже мой… Боже мой”. Когда я включил свет, я увидел, что он сидел в луже собственной мочи. “Папа?” – спросил я. Он посмотрел прямо на меня с лицом, покрытым засохшими слезами, и спросил: “Ты знал моего сына? Он был хорошим мальчиком, правда?”»