Кристиан Буш - Неслучайная случайность. Как управлять удачей и что такое серендипность

Поэтому он и его коллеги чувствуют, будто должны говорить что-то вроде: «Конечно же, это была наша цель, и мы все время ориентировались на нее». Почему? «Потому что эта история продается и именно ее хотят слышать инвесторы. Я вынужден рассказывать так называемую официальную историю, поскольку могу таким образом создать ощущение, что все под контролем. Но я возглавляю компанию уже почти 10 лет и могу сказать, что контролирую ситуацию далеко не всегда. Это не очень приятно говорить, но так и есть – я не всегда держу все под контролем».

Часто нас учат рассказывать линейную историю и делать вид, что мы все время контролировали происходящее. В результате мы постфактум выстраиваем сюжетную линию так, чтобы она лучше соответствовала ожиданиям.

Поскольку интерпретация не соответствует реальности, мы упускаем шанс узнать, что же в действительности привело к такому результату, а ведь осознание того, что случилось, позволило бы подобным озарениям происходить и в будущем. Вот почему эти истории порой приносят больше вреда, чем пользы. Представьте себе героя-предпринимателя, рассказывающего на конференции, как он разработал свою идею за кухонным столом, или топ-менеджера, дающую мастер-класс о том, как она привела бизнес к успеху. Порой они и сами верят в то, что рассказывают от начала и до конца правдивую историю, но ведь каждая ситуация происходила в особенном контексте и при наборе условий, который у разных слушателей почти наверняка будет разным.

Даже просто пересказывать подобные героические истории, которые почти наверняка опускают многие начальные условия или целые части путешествия (например, историю о том, как Джоан Роулинг стала самым успешным писателем в мире), может быть вредным, учитывая, что все это может сориентировать вас в неверном направлении. Но хорошая история часто даже более неправдоподобна, чем придуманная линейная, однако на таком примере мы можем учиться, пытаясь разобраться, какие закономерности на самом деле лежат в ее основе. В этой книге я привожу разные истории, чтобы проиллюстрировать возникающие систематические закономерности, – но только если эти паттерны повторялись многократно в самых разных условиях с разными людьми. И если они, как мне кажется, отображают реальный опыт, а не официальную версию.

Так каковы же закономерности, когда речь заходит о том, как все происходит на самом деле? Рассмотрев за 20 лет преподавательской и исследовательской работы более 1000 целенаправленных идей и их развитие, моя коллега по Leaders on Purpose Лит Шарп – основательница гарвардской образовательной программы для руководителей в области устойчивого развития – показала, что когда мы честно смотрим на свое прошлое, то «линейная история» (или первоначальный план) предстает некоей «запутанной историей». Но мы снова и снова рассказываем историю так, будто ничего неожиданного не происходило (см. рисунок). Мы часто чувствуем себя более комфортно, рассказывая историю «планирования», даже если на самом деле это была история «возникновения» со множеством неожиданных поворотов.

Генеральный директор Pearson Джон Фэллон кратко резюмировал на нашем курсе для руководителей Leaders on Purpose 2018: «Попытка привести первоначальный план и официальную версию истории в соответствие с реальным опытом – освобождающая и вдохновляющая вещь. Да, это может быть тяжело, и все же это правильный подход» [37].

Это относится и к другим областям, включая написание книг. Опытные романисты, такие как Дебора Леви, «составляют план книги, а затем выкидывают его из головы» [38] Чтение книг Лондонской школы экономики (2019) от Деборы Леви. . Они позволяют новым сюжетным линиям и персонажам возникать постепенно. Они планируют и приспосабливаются. Часто они и сами удивляются тому, куда приводит сюжет, но некоторые авторы (как Дебора) честно рассказывают нам об этом, вместо того чтобы притворяться, будто спланировали все с самого начала.

Когда речь идет о серендипности, то знания и опыт оказываются одновременно и благословением, и проклятием.

Экспертные знания, как правило, в нашем сознании упорядоченны и лежат на поверхности, поэтому наличие глубоких знаний в конкретной области повышает ваши шансы обнаружить бисоциации или связи там, где другие их упустят. Но глубокое знание предметной области может привести и к функциональной закрепленности.