Кристиан Буш - Неслучайная случайность. Как управлять удачей и что такое серендипность

Иногда мы пытаемся создать чувство безопасности, притворяясь перед другими людьми, что мы именно те, кому удается со всем справиться, но часто это дает обратный эффект. Лучший способ повысить доверие – сочетать уверенность и стремление быть честным в представлении ситуации. Порой мы предпочитаем рассказывать истории, в которых рациональные процессы влекут за собой положительные результаты, но мы могли бы достигнуть большего, если бы были честнее. Хорошие идеи часто приходят из неожиданных мест, незапланированных встреч и непреднамеренных провалов. История развития человечества и научно-технического прогресса изобилует случайными происшествиями, промахами и утечками. Очевидно, что понимание того, какой элемент способствовал неожиданному итогу, очень важно [315], и все-таки многие интереснейшие серендипные открытия происходили исключительно из-за неуклюжести людей.

Изобретение целлулоида Джоном Хайатом (он пытался сделать бильярдный шар) и искусственного шелка Илером де Шардонне вследствие химической утечки – всего лишь два примера научных прорывов, которые произошли благодаря «разумным ошибкам» [316]. Подобным образом микроволновая печь вовсе не результат того, что кто-то искал более быстрый или удобный способ разогревать пищу. Во время Второй мировой войны двое ученых изобрели магнетрон – трубку, производящую микроволны, чтобы радиолокационная система Британии могла точнее обнаруживать нацистские военные самолеты. И только когда радиолокационные волны расплавили шоколадный батончик в кармане Перси Лебарона Спенсера, он случайно обнаружил, что микроволновую энергию можно использовать для приготовления еды. Он соединил точки, и последовавшие эксперименты показали, что благодаря микроволновому нагреванию температура многих продуктов повышается гораздо быстрее, чем в обычных духовках.

В фармацевтической индустрии новые идеи также часто возникают в результате сложного процесса проб и ошибок, движения вперед и возвращения назад. Бывший генеральный директор Novo Nordisk Ларс Сорентсен – «Генеральный директор года» по версии Harvard Business Review в 2015 и 2016 годах – рассказал, что описывает сотрудникам реальные проблемы разработки новых идей коммерческих продуктов, чтобы они знали, чего ожидать, когда процесс будет в самом разгаре. Он признает, что возникает искушение притвориться, будто на самом деле все четко спланировано, «потому что тогда руководители выглядят куда умнее. Но все работает совсем не так». Ларс объяснил, что в такой компании, как Novo Nordisk (где процесс работы регламентирован, иерархия строгая, а управление процессами предельно четкое), во время разработки необходимо фиксировать огромное количество информации, которую следует структурировать, чтобы новый препарат был одобрен. При этом существует множество межорганизационных проектов, и люди часто создают неформальные сети, в которых черпают мотивацию, поощрения и одобрение.

Ларс предоставил людям пространство для работы в этих неформальных сетях, а также время для управления всем процессом – в данном случае от возникновения идеи до готового фармацевтического продукта. Позволяя людям взаимодействовать между четко регламентированными процессами и неофициально использовать опыт местных групп, Ларс стал одним из самых успешных руководителей мира [317].

Все это указывает нам на важный аспект серендипности: она часто возникает на основе командной работы.

Во многом прогресс человечества творили целые группы, хоть мы и склонны приписывать моменты озарений отдельным героям. Но понимание, окончательное использование наблюдений и соединение точек часто требуют ресурсов и навыков нескольких людей. В мире, где почти невозможно предвидеть, что случится дальше и какие люди и ресурсы могут понадобиться, разнообразным группам часто бывает легче справиться с возникающими проблемами [318].

Возьмите пенициллин: обнаружение его возможного применения и осознание значения этого открытия было командной работой. Целая оксфордская группа – это все-таки было нечто большее, чем просто «герой» Александр Флеминг. Такие люди, как Эрнст Чейн и Говард Флори, прошли этот путь вместе с ним, свою Нобелевскую премию Флеминг, Чейн и Флори получили сообща тоже не просто так. Очень вероятно, что Флеминг вообще не совершил бы свое открытие без бюджета и лаборатории, предоставленных Кембриджским университетом [319].