Джастин А Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Конечно же, расизм занимал центральное место в той речи, с которой он начал свою президентскую кампанию. Сюда же относились и его обещания сделать Америку свободной от испаноязычных иммигрантов с оливковым цветом кожи. Играя на страхах своих последователей, он обещал построить на границе с Мексикой стену – железобетонный символ стремления держать этническое разнообразие подальше от своих мыслей, а заодно от США. В понимании Трампа латиноамериканцы должны быть отделены от остальных, чтобы защитить его от внутреннего конфликта, опасного для его самоуважения. Расщепленный взгляд на мир гарантирует, что ему не придется думать о сложностях, и он получит свободу действий в управлении своими страхами и тревогами. Свобода для незнакомых идей чрезвычайно опасна для него. Обещание построить стену на границе с Мексикой на самом деле представляет собой внешнюю проекцию мощного внутреннего конфликта: держать своего отца на периферии и блокировать любые потенциальные угрозы, которые могут прийти изнутри.

Расизм, и его близкая родственница ксенофобия, по своей сути движимы страхом перед «внутренним чужаком» – незнакомцем, который прячется внутри каждого из нас.

Расщепленное, дезинтегрированное мировоззрение Трампа помогает ему сохранять упрощенную перспективу, психологически необходимую для расистского образа мыслей. Еще одним орудием упрощения служит способность мозга приравнивать одну часть к целому. Расисты способны видеть лишь одну сторону личности человека, которого они боятся или недолюбливают, вместо того чтобы рассматривать «чужого» как цельную личность или как члена группы, состоящей из сложных людей. Расизм, наряду с ксенофобией, сексизмом, гомофобией и другими предрассудками, определяет личности по ее единственному атрибуту. Сходный тип мышления диктует нападки на Хиллари Клинтон вроде «ее нужно держать взаперти»: небрежность с электронной почтой стала поводом для ее оппонентов демонизировать и обезличивать политика, выдавая этот просчет за доминирующее свойство характера.

Расизм Трампа прослеживается в его садистском использовании пренебрежительных прозвищ, пусть даже не расистских, поскольку они раскрывают его удовольствие от унижения человека при высмеивании одной его характерной черты. Он назвал Джеба Буша «человеком упадка» и создал ярлыки вроде «мексиканских насильников» или «ленивых чернокожих». Его способность к обобщениям – идет ли речь об одном человеке или целой группе – напоминает нам о способности подменять целое одной незначительной частью, необходимой для расизма. Даже я как психоаналитик стараюсь не ставить диагноз моим пациентам (хотя формуляры медицинской страховки требуют этого), поскольку использование ярлыков ограничивает поле моей клинической деятельности и уменьшает способность индивидуального подхода к каждому человеку.

Когда расист подобным образом упрощает свое мышление, это приводит к предсказуемым последствиям. Расист противится информации, которая не вписывается в его ограниченный набор убеждений и предпосылок; любой вызов им воспринимается как угроза. Таким образом, человеческой сущностью иммигранта, чья семья разделена по закону о контроле над иммиграцией и таможенными правилами (ICE), можно пренебречь, чтобы расист не чувствовал себя причастным к семейной трагедии. Со временем определение целых групп населения как «чужаков», приравненных к их единственной уничижительной характеристике, ограничивает способность расиста думать, сочувствовать или бороться с беспокойством; со всеми этими вызовами Трамп безуспешно сталкивается в ходе своего президентства.

Для расиста собственное выживание зависит от уничтожения ощущения человеческой общности. С психоаналитической точки зрения совершенно ясно, что чем больше мы занимаемся психическими проекциями и держимся за наши убеждения, тем меньше места остается для мыслей. В этом смысле расизм представляет собой общественную разновидность свойственного человеку желания ни о чем не задумываться. Мы видим, как Дональд Трамп проецирует свои отвергнутые чувства вместо попытки распознать и изучить их, поскольку это создает риск для его уверенности в себе.

Но неизученные чувства противятся изгнанию, поэтому расист остается наедине с эмоцией, лежащей в основе расизма, – с ненавистью. Трудно распознать собственную ненависть, а тем более примириться с ней; гораздо проще видеть ее в других, особенно в людях иной национальности. Но ненависть очень могущественна и реальна. Любому, кто задается вопросом, не она ли стоит за расистскими утверждениями Трампа, достаточно послушать его выступления перед аудиторией. К примеру, зрелище Трампа, настаивающего, что владельцы футбольных команд должны сжигать заживо преклоняющих колено игроков NFL, – это взрослая версия мальчика, швыряющего камни в детский манеж соседского младенца. Ненависть нужно называть по имени, потому что она убивает надежду на понимание, дискуссию или самоанализ.