Торвальд Олафсен - Научный материализм [СИ]

Ожидаю ли я, что теория научного материализма вызовет бурю в общественном сознании и приведёт к скорейшему переобустройству общественных отношений? Нет, и причины этому уже были приведены ранее. Кроме отсутствия у людей стремления развивать качество собственного мышления, также почти никто из ныне живущих людей не осознаёт программу собственной биологической задачи. Это приводит к тому, что представления людей о благополучии и счастье весьма размыты и в основном направлены на сверхпотребление. Биологическая задача позволит им затратить усилия на изучение новой сложной теории только в том случае, если они будут ожидать за это некой актуальной для них награды. Но провозглашённые главные ценности научного материализма — полное познание мира и достижение наивысшего общественного блага — а также предлагаемые действия — образование, гармонизация общественных отношений, научно-технический прогресс и мирная космическая экспансия — не являются очевидными ценностями для великого множества людей и не будут восприняты ими как награда. Низкая эффективность мышления большинства людей не позволяет им выстраивать длинные состоятельные рассуждения и таким образом быстро распознавать, что для них полезно. В таком состоянии мышления информация об экзистенциальном страдании покажется многим лишь одной крупицей из бесконечного калейдоскопа возможных взглядов на бытие — крупицей, которая не достойна особенного внимания. Именно поэтому научный материализм предлагает создание специальных предприятий как метод длительного эффективного воздействия на сознание людей в условиях, близких к полному согласию.

Ожидаю ли я, что правители государств и лидеры политических партий заинтересуются этой теорией и вскоре применят её на благо общества? Нет, хотя в редких отдельных случаях это возможно. Информация, которую я получаю из окружающего мира, подталкивает меня к выводу, что подавляющее большинство правителей заботятся в первую очередь о персональном благе. Продвинувшись на этом пути весьма далеко по сравнению с рядовыми гражданами и постоянно находясь в центре важных событий, они в значительной степени ограждены от экзистенциального страдания и не чувствуют стимулов к пересмотру их взглядов на жизнь. Кроме того, чтобы конкретная неизвестная работа попала в поле внимания правителей, кто-то должен донести им знание о ней, а в высшей государственной власти, которая, как правило, сращена с крупным капиталом и является его продолжением, есть множество людей, которые заинтересованы в том, чтобы теории, ведущие к всеобщему равенству, не получали известности и одобрения.

Ожидаю ли я, что к этой теории обратятся левые политические силы и используют её для реформации собственных взглядов? Нет. Кроме общей склонности левого движения к догматизму, сама биологическая задача восстанет против быстрой перемены их взглядов. За 170 лет много копий было сломано в спорах о марксизме-ленинизме, СССР, Сталине и коммунистическом будущем, написаны сотни книг, нет числа людям, которые были убиты за свои коммунистические убеждения и которые были убиты как враги коммунизма. Всё это не проходит бесследно, и у последователей Маркса за плечами множество заявленных ими глобальных и громогласных идей, признать несостоятельность которых означало бы для них огромную потерю имиджа. При вторжении в информационное пространство таких деятелей новой теории, которая противоречит их взглядам и подрывает их авторитет, первейшее веление их биологической задачи — объявить эту теорию порочной и ущербной, оградиться от неё и убедить своих последователей сделать то же самое. В случаях же, когда авторитет лидеров будет публично поставлен под сомнение их последователями по причине слишком явного догматизма, они могут подробно ознакомиться с теорией, но их отношение к воспринимаемому тексту будет максимально предвзятым, ибо биологическая задача будет требовать от них сохранить собственное влияние при наименьших затратах энергии. Велик шанс того, что ошибки и неточности, которые, весьма вероятно, будут ими обнаружены в столь большом тексте, будут использованы ими для уничтожающей критики научного материализма при полном или частичном игнорировании её эффективности на практике. В связи с этим я скорее ожидаю яростных нападок со стороны представителей левого движения, чем его поддержки.

Ожидаю ли я, что после распространения этой книги ко мне явится значительное число отдельных случайных людей с желанием присоединиться к нашему с товарищами высокопродуктивному коллективу? Что ж, скорее всего, так и будет. Но в этом сценарии есть очень существенный недостаток. Дело в том, что я не первый год занимаюсь воспитанием и обучением молодёжи и всегда при случае распространял идеи научного материализма. Опыт показал, что люди, не владеющие научным методом и потому не умеющие выстраивать состоятельные рассуждения, почти не способны ясно теоретически связать общественное благо с персональным и действуют исключительно в интересах их персонального блага. Это привело к тому, что ко мне уже являлось множество людей с заявлением, что они хотят быть частью коллектива, но при этом они желали только получить некие блага от меня и моих товарищей и совершенно не представляли, чем сами могут быть полезны для общей цели или для любого из нас в отдельности; не было также очевидно, что они разделяют нашу цель. В некоторых случаях, когда я сам видел, что эти люди обладают некоторыми специальными знаниями и навыками, которые помогли бы мне в моих проектах, я говорил им об этом, но они уклонялись от продолжения таких разговоров, видимо, потому что всё же явились только чтобы получить некие блага для себя. Насколько я смог заключить, для значительного числа людей присоединение к высокопродуктивному коллективу выглядит следующим образом: он придёт и объявит о своём желании вступить в коллектив, ему немедленно предложат рабочее место с высокой заработной платой и комфортными условиями, без требований обладать специальными навыками либо такое, где требуются ровно те навыки, которые у него есть на данный момент; далее ему будет объявлено, что, выполняя эту работу, он приближает светлое будущее и почти ничего более делать не нужно, а остаётся лишь весело проводить досуг с новыми товарищами, которые отныне ему рады. Увы, реальность устроена иначе. Рабочие места вообще не возникают по волшебству, а в действующем капиталистическом общественном строе и подавно — этому предшествует большое количество труда. Когда они всё же появляются, то не для всех желающих, а в малом количестве, и по соображениям эффективности их заполняют наиболее подходящими кандидатами, а не теми, которые ранее других объявили о своём желании получать материальные блага. Даже в специальном предприятии, построенном на принципах научного материализма, наиболее подходящими кандидатами часто окажутся чужие люди, не разделяющие философские воззрения руководства. Между тем простой союз рабочих, учёных, военных и даже просто грамотных мыслителей, которые обмениваются полезной информацией, выручают друг друга в бытовых проблемах, помогают друг другу продвинуться по карьере и грамотно распоряжаются финансами, аккумулируя значительные свободные средства для ускорения общего развития — даже такой союз может быстро накапливать могущество ещё до образования специального предприятия. Всякому, кто захочет присоединиться к коллективу, объединённому на принципах научного материализма, следует в первую очередь спросить себя, действительно ли он желает познать весь мир и действительно ли он неотвратимо осознал связь общественного блага с персональным. Затем ему следует определить, есть ли у него свободные деньги, ценная информация, связи или материальные блага, которыми он сможет регулярно помогать своим будущим товарищам, и только после этого стоит заявлять о своём желании присоединиться к коллективу, и только после этого можно самому рассчитывать на получение благ от ещё вчера незнакомых людей.