Сара Хепола: Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год

– Эй. Слушай. Нам надо поговорить.

Они старались, чтобы это прозвучало обычно, будто мы собирались болтать о мальчиках и лаке для ногтей, но следующие восемь слов для меня были как иглы, загнанные под кожу.

Ты помнишь, что сделала вчера ночью?

Итак, брошюра из поликлиники. Далеко не новая, тонкая тетрадочка. Она, вероятно, пылилась на стойке с 1980-х годов. Язык, которым она написана, был паникерским и патерналистским [9]  Отцовский, отеческий. (слово, которое я тогда только узнала и любила использовать).

У вас когда-либо было похмелье? Я вас умоляю. Я чувствовала жалость к застенчивым скромницам, ответившим «нет» на этот вопрос. Алкоголь, по крайней мере три раза в неделю, был такой же неотъемлемой частью моего процесса образования, как и выбор специальности. Мои друзья и я не тусили ни с кем, кто не любил бы отрываться. Было что-то настораживающее в людях, которые отказывались от хорошей попойки.

Следующий вопрос: вы когда-либо пили, чтобы напиться? О господи. А зачем еще человеку пить? Чтобы вылечить рак, что ли? Это было тупо. Я ехала в клинику, ощущая реальный страх, но теперь я уже чувствовала себя очень глупо за этот драматизм.

Вы когда-либо отключались? Стоп. Вот тот самый вопрос. Вы когда-либо отключались? Да. Я вырубилась, когда напилась в первый раз, а потом это случилось снова. И снова. Некоторые отключки были мягкими, просто последние несколько часов вечера превращались в нечто расплывчатое и размытое. Но другие были откровенно дикими. Как та, что привела меня в клинику: накануне я проснулась в доме своих родителей и понятия не имела, как я туда попала. Эти три часа попросту отсутствовали в моей голове.

Во время неприятных разговоров с моими друзьями я недоверчиво слушала, как они рассказывали обо мне, и это больше походило на истории про моего злого двойника. ЧТО я сказала?! ЧТО я сделала?! Но я не хотела признаваться в том, как мало я помню. Надеялась покончить с этими беседами как можно быстрее, поэтому просто кивала и сказала, как ужасно себя чувствую из-за того, что сделала (независимо от того, что именно сделала). Применю обезоруживающее понимание: Я слышу вас. Я вас слышу.

Другие вопросы в брошюре выглядели нелепо и смешно.

Вы пьете каждый день? Вы когда-нибудь оказывались в тюрьме из-за того, что пьете? Мне это казалось худшими реалиями жизни подзаборных пьяниц. Я все еще закупалась в GAP. У меня все еще стоял ночник с Винни-Пухом. Нет, меня не сажали в тюрьму, и нет, я не пила каждый день. И я вздохнула свободно, наткнувшись на эти вопросы, словно они автоматически исключали меня из числа тех, для кого реальная проблема.

Я была классическим представителем студенческой молодежи. Любила пиво, любила изысканность красного вина, мне нравилось прекрасное и жаркое опьянение, которое дарил бурбон. Иногда я доходила до такого состояния, что лила алкоголь на голову и одновременно с этим пела песни, пребывая в каком-то сумеречном сознании, которое потом не могла толком воскресить в памяти.

Я не бросила пить в тот же день. Разумеется, нет.

Но я ушла из клиники с пониманием, что алкоголь – безумие, которое только усугубляется со временем, и что отключки – граница между двумя типами питья.

Один – фейерверк в вашей крови. Другой – утянет вас на дно и погребет вдали от любого света.

Я прикинула, что если останусь на середине, в пограничной серой зоне, то, должно быть, со мной все будет в порядке. Отключки это плохо, но в конечном итоге из-за них одних нечего поднимать шум, верно? Ведь не я одна забываю, что было в ночь веселой алкогольной вечеринки, правильно? Да и не так уж часто это со мной происходит.

На вечеринке несколько месяцев назад моя подруга танцевала в гостиной в костюме гигантской рыбы. Утром, когда мы смотрели на сверкающую ткань, кучей валяющуюся на полу, она спросила: « Что этот костюм здесь делает? »

Я вздохнула с облегчением и благодарностью. Не только со мной одной такое случается. Слава богу.

В мои 20 подруги названивали мне, чтобы тихим голосом сообщить, что проснулись рядом с каким-то парнем. Не я одна такая. Слава богу.

В мои 30 у меня был обед с веселым парнем, который хвастался своими отключками. Он называл их «путешествиями во времени», и это звучало весьма эффектно, будто он говорил о своей супергеройской способности. Дело не в том, что он пил слишком много порций Лонг-Айленда, а в том, что он пробивал дыру в пространственно-временном континууме.