Марина Сульдина - Вина мнимая и настоящая. Как научиться жить в мире с собой

Правильное называние поступка – начало осознания. Но при этом важно не навешивать ярлыки. Если человек своровал, это еще не значит, что он – вор. Если ударил, это еще не означает, что он – мучитель и подлец.

Важно оценить поступок и объяснить, что в нем плохого, побуждая ребенка самому обдумать сделанное, встать на место обиженного. Например: «Ты ударил собаку, собаке больно. Помнишь, как тебе было больно, когда ты ушибся?»; «Ты взяла без спросу игрушку у Тани, она будет по ней скучать. Представь, как бы ты расстроилась, если бы потеряла свою любимую куклу».

Конечно, иногда для того, чтобы доступное ребенку понимание наступило, таких наказаний будет мало. Если ребенок достаточно взрослый, старше семи лет, и он совершил серьезный проступок, а тем более сознательно, не нужно ограничиваться только такими объяснениями.

Самое разумное отношение взрослого к большой провинности – не как к катастрофе, но как к беде, которая случилась из-за ошибки, неопытности, легкомыслия или общей нравственной незрелости. Для ребенка быть неопытным и недостаточно понимающим вполне естественно, но это не значит, что нужно махнуть на него рукой.

Важно, чтобы с вашей помощью он прочувствовал случившееся так же – как беду. Но иногда это удается детям только после осознания дурных последствий своего проступка. Причем последствий не только для обиженного, но и для него самого, а может быть, и для его близких.

Например, если десятилетний мальчик украл деньги у своего друга, его родителям приходится наравне с ним нести ответственность, сталкиваться со стыдом и осуждением. Если же он украл деньги у родителей и потратил их на развлечения, его родным предстоит месяц жить впроголодь. Время, проведенное всей семьей на гречневой каше, надолго запомнится ребенку и предотвратит воровство в будущем. Ведь дети могут попросту не понимать цену денег, они не видят, каким трудом те достаются, как и на что тратятся.

Психолог Людмила Петрановская рассказывает об одном из приемов, который помогает младшим школьникам, склонным к травле одноклассников, задуматься над своим поведением. Прием этот можно использовать, читая какую-нибудь сказку, например про «Гадкого утенка». Взрослым важно не только вызвать у ребенка сострадание к утенку, но вместе с ним обсуждать и судьбу нападающих на него: «Напомнив детям тот отрывок, в котором описана травля, можно сказать примерно следующее: „Обычно, читая эту сказку, мы думаем о главном герое, об утенке. Нам его жаль, мы за него переживаем. Но сейчас я хочу, чтобы мы подумали о вот этих курах и утках. С утенком-то все потом будет хорошо, он улетит с лебедями. А они? Они так и останутся тупыми и злыми, неспособными ни сочувствовать, ни летать. Когда в классе возникает похожая ситуация, каждому приходится определиться: кто он-то в этой истории. Среди вас есть желающие быть тупыми злобными курами? Каков ваш выбор?“» [22] Петрановская Л. В. Травля [Электронный ресурс] // Православие и Мир: [сайт]. URL: http://www.pravmir.ru/travlya-1 (дата обращения: 10.05.2017). .

Таким образом ребенок сможет осмыслить происходящее как нечто такое, что касается лично его, а не только другого человека.

Если он уже достаточно взрослый, а провинность серьезная, нужно поставить его в такие условия, чтобы ему пришлось самому исправлять ситуацию. И роль наказания может выполнить искупление. Ведь часто бывает, что, только взявшись за исправление содеянного, мы осознаем, что натворили, и даем себе обещание впредь так не поступать. То же самое можно сказать о ребенке: нередко он начинает раскаиваться в совершенном только тогда, когда несет ответственность за свои проступки. Нести ответственность вовсе не означает терпеть упреки, весь смысл – в исправлении ситуации.

Очень важно, чтобы ребенок отвечал за свой проступок адресно. Вот пример неверного решения: родители возмещают украденные деньги пострадавшей семье, а затем наказывают ребенка, лишая его компьютерных игр. Будет лучше, если парень вернет деньги сам. В каких-то ситуациях это можно сделать вместе. Ребенок должен чувствовать, что вы на его стороне, вы поможете ему, но не станете делать что-то за него.

Но любое наказание имеет смысл только тогда, когда совершенное ребенком – действительно проступок. Конечно, прежде чем наказывать его, нужно разобраться, что произошло. Ведь иногда шаг, который кажется нам ужасным, на самом деле таковым не является.

Мне очень близок подход немецкого психолога и педагога Кристель Манске [23] Кристель Манске – доктор педагогики, психологии и философии, руководитель созданного ею Института развития функциональных систем мозга (Гамбург). Более 40 лет работает с особенными детьми. Автор ряда статей и книг: «Учение как открытие» (2014), «Каждый ребенок особенный» (2017). , которая считает, что любые поступки ребенка всегда имеют какой-то смысл для него и в важности этого смысла не нужно сомневаться. Мы должны стремиться раскрыть этот смысл, понять ребенка, прежде чем начинать его воспитывать. К сожалению, очень часто мы наказываем детей не за то, что на самом деле дурно, а за то, что вызывает нашу тревогу. Наказание, таким образом, становится выражением нашего страха.