Сергей Батчиков - Уроки Второй мировой. Восток и Запад. Как пожать плоды Победы?

Реакция советской системы управления была быстрой и энергичной. Уже 24 июня был создан Совет по эвакуации, а 30 июня 1941 года все управление было централизовано в рамках Государственного комитета обороны (ГКО), под жестким руководством которого были проведены эвакуация и перевод гражданской части экономики на военные рельсы. Всего было эвакуировано 2,6 тыс. предприятий. Требования были жестки: 15–20 дней отводилось на монтаж оборудования на новом месте, 3–4 месяца – на выход к довоенной мощности.

В результате промышленный спад был прекращен уже в декабре 1941 года, а с марта 1942 года производство начало возрастать. Несмотря на суровость зимы, к середине 1942 года удалось полностью запустить перевезенное оборудование; тяжелая промышленность начала рост производства. К концу 1942 года был ликвидирован перевес гитлеровцев в количестве и качестве вооружения, а к Курской битве было достигнуто превосходство.

Экономическая победа Советского Союза была достигнута созданием новых промышленных регионов на востоке страны. Модернизация обоих металлургических гигантов (Кузнецкого и Магнитогорского комбинатов) позволила наладить выпуск броневых сталей, для чего были оперативно вскрыты марганцевые месторождения в тундре и на Урале, а также ванадиевое – на Алтае. Добыча угля была передвинута на Урал, в Караганду, в Северо-Печорский бассейн. В Саратовской области было освоено первое месторождение самого экономичного топлива – природного газа. Для обеспечения новой волны индустриализации на Урале, в Сибири и Средней Азии было развернуто строительство крупных электростанций.

Уже в 1944 году началось возвращение предприятий на освобожденные территории, но многие заводы, эвакуированные на восток, так и остались там, качественно изменив экономическую географию нашей страны. Если в 1940 году предприятия Урала выпускали лишь одну пятую часть советского металла, то в 1945 году – половину.

За счет качественного управления и сформированного к тому времени в нашей стране «общества солидарности» советская экономика была на порядок эффективней немецкой, которая перешла на военные рельсы (и то далеко не окончательно) лишь к концу 1944 года. Советский Союз взял не столько количеством (за время войны мы выпустили почти вдвое больше военной продукции), сколько качеством, большей эффективностью, большей концентрацией ресурсов (на тысячу тонн стали наша промышленность выпускала впятеро больше вооружений, чем немецкая).

Критической была нехватка людских ресурсов: на оккупированных к осени 1942 года (время максимального продвижения гитлеровцев вглубь страны) территориях проживало 42 % населения – около 80 млн. чел., из которых лишь 17 млн. ушли в армию или смогли эвакуироваться.

Дефицит рабочих рук добровольно заместили женщины, подростки, старики; рабочий день длился до 10–14 часов (часто люди действительно жили около своих рабочих мест), отпуска были отменены, выходные стали редкостью. Доля женщин в промышленности с 1940 (когда перевод страны на военные рельсы уже начался) по 1942 годы выросла с 38 до 53 %, молодежи до 18 лет – с 6 до 15 %.

Доля женщин среди трактористов выросла с 4 % в начале 1940 года до 45 % в 1942 году, среди комбайнеров – с 6 до 43 %, среди шоферов на селе – с 5 до 36 %, среди бригадиров тракторных бригад – с 1 до 10 %.

Экономическое положение людей было тяжелым: карточная система, стимулируя ударный труд занятых в наиболее важных сферах, остальным обеспечивала лишь минимальные потребности в продовольствии (хотя, например, военнопленные снабжались по нормам городских иждивенцев, в то время как у немцев нормы их снабжения были в разы ниже). Карточное распределение часто давало сбои, а на сохраненных рынках цены были спекулятивно высоки и недоступны для большинства людей. Горожане часто вынуждены были обменивать вещи на еду в деревне.

Предприятиям и учреждениям выделялись прилегающие к ним колхозные земли под огороды, которые кормили сотни тысяч семей.

Однако снабжение тканями, одеждой, обувью было дезорганизовано: купить в магазинах их было почти невозможно, а по карточкам они распределялись через предприятия в крайне ограниченных объемах.

Жилищная проблема обострилась невероятно, особенно для эвакуированных: часто они размещались в совершенно не приспособленных для жизни помещениях и не имели (по крайней мере, вначале) ни продовольствия, ни топлива для обогрева.

Сельское хозяйство было подорвано: мужчины ушли в армию, а трактора, автомобили и лошади были изъяты для нужд армии. В деревнях остались женщины, дети, старики и инвалиды; пахали на коровах или на себе, большинство работ выполнялись вручную.