Жюль Монтегю - Темные пятна сознания. Как остаться человеком

Если эта теория повторной консолидации и непрерывного переписывания определенных воспоминаний верна, то перед нами открываются интригующие перспективы лечения нарушений памяти. Например, допустим, что вас преследуют травмирующие воспоминания. Психиатр в беседе с вами реактивирует это воспоминание. Как только оно становится доступным, оно, одновременно, становится текучим и доступным изменениям. Это открывшееся окно возможности, которой отпущено не более шести часов, но в это время вам делают инъекцию лекарства или проводят интенсивную психотерапию именно в тот момент, когда происходит повторная консолидация памяти. У вас появляется возможность заново ее переписать, добавить нужные фильтры и избавиться от страха, который прежде окутывал болезненное воспоминание. Речь идет, таким образом, об устранении связанного с воспоминанием страха, а не самой памяти (не верьте сенсационным газетным заголовкам о том, что вашу память сотрут без остатка… во всяком случае, пока).

Несмотря на то, что во множестве выполненных с того времени работ выводы Нейдера были много раз подтверждены на животных, отнюдь не все согласны с тем, что такая модель работает у человека. Критика высказывается на протяжении последних пяти лет. Слабый удар током в лапу крысы отнюдь не равноценен переживаниям человека, участвующего в бою или подвергшегося нападению. Эти переживания нельзя сравнивать с легкой травмой, полученной подопытным животным, ни по глубине, ни по отдаленным результатам.

Однако, если новое понимание консолидации человеческой памяти получит подтверждение в течение нескольких следующих лет, то сможем ли мы реабилитировать Брайана Вильямса? Эмоции, пережитые им во время пребывания в Ираке, могли усилить текучесть памяти вызвать ощущение личного переживания событий (вспомним обследование непосредственных свидетелей трагедии 11 сентября и участие миндалины) и заставить его поверить в истинность воспоминания. Когда же он реактивировал воспоминание о сбитом «Чинуке», рассказывая о нем Дэвиду Леттерману и многим другим, то можно предположить, что он переписывал эти воспоминания каждый раз, когда рассказывал о них и сохранял их затем в уже измененном виде. Готовыми для следующего рассказа, для следующего припоминания.

Однако одно дело – переписывать эмоциональный ответ на травмирующее событие, и совсем другое – переписывать само воспоминание. Переписать настолько радикально, что Брайан Вильямс смог вспомнить, что находился в сбитом вертолете, рядом с окровавленным пилотом, который, проявив несгибаемое мужество, сумел посадить сбитый вертолет в пустыне во время песчаной бури. Смогли бы мы так радикально ошибиться в воспоминании? Насколько далеко, в действительности, ушли мы от Брайана Вильямса?

Детство, которого не было

В девяностые годы прошедшего века психологи Элизабет Лофтус и Жаклин Пикрелл убедили четверть испытуемых в том, что в детстве они заблудились в супермаркете (хотя, на самом деле, ничего подобного не было). «Я сильно плакал тогда, и очень хорошо помню тот день. Я думал, что никогда больше не увижу маму», – говорил один из участников исследования. Исследование «Заблудившиеся в супермаркете» показало исследователям и всем другим, что психотерапевты во время сеансов могут непреднамеренно внушить своим клиентам ложные воспоминания о сексуальном насилии в детстве. В более поздних исследованиях тех же и других ученых участников убеждали, что в детстве они тонули, наблюдали бесовскую одержимость, путешествовали на воздушном шаре, украли на свадьбе родственника свадебный торт или подверглись нападению злобного животного.

Сравнительно недавно Джулия Шоу и Стивен Портер из Бедфордширского университета и университета Британской Колумбии использовали технику внушения для того, чтобы убедить выпускников колледжа в том, что они в прошлом совершали преступления. После трех сеансов 70 процентов испытуемых твердо уверовали в то, что в ранней юности совершали преступления (кражи, нападения или вооруженные нападения), из-за чего у них были неприятности с полицией. Некоторые рассказывали о своих мнимых преступления очень подробно. Вот пример:

Испытуемая: «Я помню двух копов. Их было двое. Я точно это помню. Один был белый, а второй, наверное, испанец. Помню, что я попала в передрягу. Я хотела рассказать им все – почему и когда все это случилось».

Исследователь: «Вы помните крики?»