Шэрон Бегли - Не могу остановиться - Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

Карли написала мне, что будет единственной в обрезанных джинсах и футболке с роботом, поэтому мы легко найдем друг друга в толпе у входа в Брайант-парк, где условились встретиться в июльский пятничный вечер. Пока мы поднимались по лестнице к киоску с едой, я спросила: «Что Вы будете пить?» — заставив ее подумать: « Пятнадцать ». Через несколько секунд она смогла попросить минеральную воду, я уточнила: «Негазированную или с газом?» — и ей пришлось подумать о числе двадцать три. Когда же я заметила, что мы наверняка сможем найти свободные места, она мысленно произнесла: « Тридцать шесть ».

Все это количество букв в словах, с которыми я к ней обращалась.

Писательница и редактор Карли живет с диагнозом «обсессивно-компульсивное расстройство» с шестнадцати лет, но болезнь завладела ее разумом задолго до этого. По ее словам, в четвертом классе она начала считать слова в предложениях, которые ей адресовались, производя вычисления с автоматизмом пианиста, играющего с листа. Вскоре она перешла к подсчету букв. В припеве «I'll Be There for You» Джона Бон Джови, оказывается, девяносто три знака, включая апострофы. Незачем говорить, что в такого рода вещах есть свои правила.

Ее также тянуло составлять списки «всего»: всех штатов, всех кампусов Калифорнийского университета (Беркли, Ирвин и т.д.), всех публичных колледжей Огайо, всех серий телесериала (она может перечислить названия 117 серий «Семейки Брейди»), всех комнат общежития Массачусетского технологического института и всех его специализаций, каждая из которых имеет свой номер, — и Карли начала их мне перечислять (организация природоохранной деятельности — это один, машиностроение — два, материаловедение — три…). Забывая какой-то элемент, она чувствует такую тревогу из-за этой неполноты, что наводит справки. Что, если рядом нет компьютера и неоткуда получить информацию? Это ее парализует. «Однажды я не могла вспомнить седьмую из "Семи сестер" [10] Семь престижных женских колледжей США. — Прим. пер. и полчаса пролежала в постели, не в силах ничем заняться, пока меня не озарило. Колледж имени Вассара! — рассказывала Карли, пока мы шли, уворачиваясь от попрошаек, возникших из сумрака словно светляки. — Если я не буду об этом думать, моя кошка умрет».

Насколько она помнит, очевидного провоцирующего события не было. Ее мысленные компульсии выросли из убеждения, что на нее или на родных обрушится страшная беда, если она не будет считать слова, а затем буквы в произносимых предложениях или предметы в списке. «Это было нечто вроде неотвязного зуда в мозгу», — описывает она тревогу, достигавшую максимума, если не выполнять навязчивых действий. Из-за подсчета слов и букв в речи учителей изучать математику, историю и другие предметы было столь же трудно, что и плавать, одновременно играя на барабане. Карли окончила колледж благодаря писательскому дарованию и силе воли.

Счетом дело не ограничивается. Услышанное или прочитанное слово «рак» вызывает страх, что кто-то из близких заболеет, провоцирующий неодолимую потребность противопоставить силе дурного слова магический «ластик». Так, набрав в поисковике «рак щитовидной железы», которым заболела подруга, Карли должна была сразу же забить в поисковую строку «ревматизм суставов». Менее страшное заболевание нейтрализует мощь рака (все верно, его название также должно начинаться на «р»). Когда розовый цвет стал символом распространения информации о раке груди, для Карли стало обязательным всякий раз, как нечто розовое попадется на глаза, переключиться на любой другой цвет, чтобы смыть розовый. «Октябрь, месяц пропаганды профилактики рака молочной железы, когда все вокруг становится розовым, будто жевательная резинка, как нетрудно догадаться, тяжелое время для меня, — сказала она. — Стоит увидеть розовый, приходится тут же "нырять" в ревматизм».

По причинам, необъяснимым для специалистов, у людей, страдающих ОКР, появляются новые компульсии и исчезают некоторые старые. Вопрос о том, почему больной чувствует себя обязанным выполнять одно компульсивное действие, а не другое, практически не исследован. Обычно ОКР связано с чем-то реальным, что присутствует в жизни человека или с чем он мимолетно столкнулся. Для Марка Генри такой зацепкой стало кино.

В одиннадцатилетнем возрасте, вскоре после переезда в другой штат, Марк увидел фильм 1973 г. «Экзорцист». После этого у него появилось ощущение, что незнакомый скрипучий дом, где они теперь жили, населен призраками. Однако он знал способ держать демонов под контролем — нужно было особым образом смотреть в зеркало всякий раз, проходя мимо. Если он забывал об этом, спеша освободить ванную, то тревога поднималась до самого горла, проникала, казалось, в каждую молекулу его тела, и приходилось мчаться обратно и выполнять ритуал с зеркалом.