Владимир Каминер - Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка

Моя мать целыми днями сидит на диване, переключает каналы и практически каждую неделю находит что-нибудь новенькое, вызывающее ее восторг. Я однажды путешествовал по телеканалам вместе с матерью и премного удивлялся, насколько разнообразным стало предложение. Есть телевидение для малышей, есть для людей, которые хотят научиться рисовать или собирают марки. Самые порядочные, честные каналы — это каналы для собак и кошек. На первом из них бесконечным циклом летают туда-сюда брошенные шары и палки, а на другом по экрану бегают мыши и по небу пролетают воробышки.

В начале девяностых годов прошлого века в нашем районе была заложена основа местного беби-бума. В то время перестали существовать некоторые государства, как, например, моя родина Советский Союз и ГДР, вместе с их идеологиями, пограничными контролями и стенами, и граждане обеих стран, получив краткосрочное освобождение от гнета государственной власти, удирали от нее как могли. Брешью воспользовались прежде всего молодые люди: креативная молодежь Востока мечтала о свободе от надзора восточногерманских идеологов и педагогов, а молодежь с Запада — о том, чтобы наконец сбежать из мещанских городков с их вечными «киндер-кюхе-кирхе» [9] Kinder, Küche, Kirche — дети, кухня, церковь; устойчивое немецкое выражение, обычно употребляется в ироническом смысле как напоминание о социальной роли женщины в консервативном обществе. — Прим. пер. . Обретя свободу, «оссис» и «вессис» [10] От немецких Ossis und Wessis — жители восточной и западной частей Германии. — Прим. пер. встречались в берлинском районе Пренцлауэр Берг, и там рождались гражданские браки. Молодые стремились к осуществлению своих альтернативных жизненных планов и производили на свет большое количество новых свободных граждан.

Результатом этого исторического воссоединения стало, в частности, то, что в школе моей дочери теперь шесть десятых классов и пять восьмых. Так что в традиционные школьные поездки под конец учебного года собирается целая армия дерзких, самоуверенных и вечно голодных детей. В преддверии поездок они уже получили от своих учителей памятки с призывами к дисциплине. Хоть одна сигарета или хоть глоток алкоголя, не говоря уже о наркотиках, — и за вами тут же приедут родители, говорилось там. Школьники над этим лишь посмеивались. Им предстояло ехать в романтические дали — Амстердам, Польша, Северное море, — и такие предупреждения звучали сомнительно. Какой папа поедет за ребенком в Польшу? или в Амстердам?

На долю класса, где учился мой сын, выпала, на мой взгляд, не столь эффектная цель путешествия: немецкий город Трир. Я там бывал неоднократно и теперь старался заранее настроить Себастьяна соответствующим образом:

— Это скучный маленький городок, возможно, самый старый город в Германии, но это не делает его лучше. От римлян там осталось несколько старых камней, вероятно, сами римляне окаменели в Трире от скуки. Еще там есть собор и музей Карла Маркса.

А мамины рассказы звучали с точностью до наоборот. По ее словам, Трир это прекрасный древний город на берегу моря, с портом, пляжем и белым замком на реке. Давным-давно одна принцесса бросилась вниз из окна этого замка, рассказывала Ольга. Я дивился ее историям, но из вежливости не противоречил. Возможно, мы знали Трир с абсолютно разных сторон, думал я, но помалкивал. И только в 8 утра на вокзале, стоя на платформе и махая вслед уходящему поезду, жена сообразила, что она перепутала Трир с Триестом.

— Прошу тебя, срочно позвони сыну и вели ему никому не рассказывать про принцессу, — попросила она. Я набрал номер.

— Себастьян, — сказал я сыну, — пожалуйста, забудь обо всем, что тебе рассказывала мама.

— Как это — совсем обо всем? — испугался сын. За четырнадцать лет жизни он много чего слышал от мамы.

— Нет-нет, не совсем, только про Трир. Она города перепутала. Карл Маркс там был, а принцесса — нет.

— Да все равно, — сказал Себастьян, — мы так и так не доберемся до Трира. Из-за наводнений.

И в самом деле, прогноз Себастьяна оказался довольно близок к действительности, поезд дважды направляли в объезд. Зато дети получили от железной дороги и Дойче банка бесплатные напитки в компенсацию за то, что к цели их везли кружными путями.

— Кто знает, — голос Себастьяна в телефоне звучал раздумчиво, — что лучше, жить с напитками и без музея Карла Маркса или с музеем, но без них. Путь это и есть цель, — заключил он философски.