Филип Тетлок - Думай медленно — предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Прогнозисты, которые используют обтекаемый язык и рассчитывают на свою небезупречную память при извлечении из нее старых прогнозов, не получают четкой обратной связи и, соответственно, не могут ничему научиться на опыте. Они похожи на игроков в баскетбол, которые делают свободные броски в полной темноте. Единственная их обратная связь — это звук: звяканье, когда мяч ударяется о металл, глухой стук о деревянный щит, шелест мяча, задевшего сетку. Ветеран, сделавший тысячи свободных бросков при включенном свете, может соединить звуки с попаданиями или промахами — но не новичок. Шелест может означать как точный бросок, так и недолет. Громкое лязганье означает, что бросок достиг кольца — но провалился ли в него мяч или отскочил? Уверенности тут быть не может. Конечно, они могут убедить самих себя в том, что знают, как у них идут дела, но на самом деле это не так; и если тренируются в темноте в течение недель, они могут стать более уверенными (я ведь столько практиковался — должно быть, у меня отлично получается!), но не станут лучше как баскетболисты. Только при включенном свете они могут получить четкую обратную связь. Только в этом случае они могут учиться и улучшать свои навыки.

Когда Тим Минто предсказал количество сирийских беженцев в 2014 году, его результат Брайера был 0,07. Это четкий и осмысленный отличный результат, эквивалент точного броска в баскетболе. Однако прогноз Тима на посещение Синдзо Абэ храма Ясукуни обернулся для него результатом 1,46, что можно приравнять к попаданию мяча в мусорный бак позади гимназии. И Тим это знал. Он не смог бы спрятаться за обтекаемостью формулировок, у него не было никаких шансов, что эффект знания задним числом введет его в заблуждение относительно того, что прогноз был не так уж плох. Тим провалил его и знал об этом, что дало ему возможность учиться.

Кстати, не существует никаких кратких путей. Игроки в бридж могут улучшить свою способность высказывать взвешенные суждения в оценивании взяток, но исследования демонстрируют, что эта способность, отточенная в одном контексте, в другой переносится с плохим или вообще нулевым результатом. Так что, если думаете, что сможете стать хорошим прогнозистом в области политики или бизнеса, играя в бридж, — забудьте об этом. Чтобы лучше прогнозировать в определенной области, нужно прогнозировать в этой области снова и снова, с хорошей обратной связью, которая говорит о том, насколько успешны тренировки. А еще нужна жизнерадостная готовность сказать: «Надо же, на этот раз не получилось — надо подумать как следует почему».

«Мы договорились как команда, что полураспад полония делает его распознавание практически невозможным. Но мы не сделали все, что могли, чтобы проверить это утверждение. Например, не рассмотрели вариант, что продукты распада могут помочь распознать полоний, и не спросили эксперта в этой области».

Это послание Дэвин Даффи адресовал сокомандникам после того, как они потерпели поражение по вопросу о том, будут ли останки Ясира Арафата содержать полоний. Урок, который он извлек, таков:

Нужно соблюдать осторожность, делая предположения по поводу экспертизы. Спрашивать экспертов, если удастся их найти. Пересматривать время от времени свои предположения.

Каждый раз, когда вопрос закрывается, становится очевидно, что суперпрогнозисты, резко отличаясь в этом от людей с фискированным мышлением, протестированных Кэрол Двек, одинаково сильно хотят узнать не только результаты их прогнозов, но и то, каким образом улучшить их в следующий раз.

Иногда они могут очень подробно обсуждать с сокомандниками закрывшийся вопрос. Онлайн-дискуссии могут тянуться на много страниц. И дополнительные размышления посещают их в минуты, когда они находятся наедине с собой. «Я занимаюсь этим, когда моюсь в душе или еду утром в школу или на работу, — говорит Жан-Поль Бюгом, — а еще в любой момент днем, когда скучно или я на что-то отвлекаюсь». В течение первых двух лет турнира Жан-Пьер часто посматривал на свои прежние прогнозы, и его раздражало, что он оставлял к ним так мало комментариев: «Я часто не мог понять, почему сделал тот или иной прогноз», — и, соответственно, не мог восстановить свой мыслительный процесс [157]. Поэтому он стал оставлять более подробные и развернутые комментарии, зная, что это поможет ему в будущем критически анализировать свое мышление. Теперь, по сути дела, Бюгом готовится к разбору полетов с самого первого момента, еще когда объявляется вопрос турнира.