Ирина Млодик - Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все [litres]

Белая разогрела фасолевый суп, приготовленный вчера, нажарила гренок с корицей и маком, которые оба любили к чаю. Они прочитали две главы в книжке, сделали привычные процедуры, которые Малыш достаточно стойко перенес, и легли спать.

Ночной звонок в дверь прозвучал резко и напугал ее до смерти. Она подскочила, накинула свитер и стала пробираться к двери, в темноте больно ударившись боком об угол комода. Сердце бухало в груди и мешало думать. Взять нож? Не открывать? Они разбудят Малыша. Подбежала к двери, открыла глазок. Господи, какой неприятный тип! Девушка рядом, высокая, лицо кажется знакомым, но не вспомнить. Из-за двери она услышала ее голос:

– Извините, что мы тревожим вас ночью, но у меня болен ребенок, нам очень нужна ваша помощь. Вы не могли бы нам открыть?

– Вы кто? Вы зачем здесь? – слова не складывались в вежливые осмысленные фразы.

– Я – Каланча, а он меня привез. А там, в больнице, – Очкарик, у него температура высокая уже два дня, может быть, ногу поранил или горло болит, я не могу понять, я же не врач и сама никогда не болела. Мне нужно понять, какое ему дать лекарство, потому что он уже бредит.

– Бредит? И давно? – Белая сама не заметила, как отперла замок и впустила незнакомцев. – Ангина? Горло смотрели? Кашель есть? А что с ногой? Сепсис?

Двое вошли в прихожую. Парень казался ужасно подозрительным и пугал ее, но девушка говорила, непритворно волнуясь.

– Он в больнице. Ногу поранил позавчера, поцарапал чем-то, я вроде промыла, обработала, но там все равно краснота, рана была неглубокая, но грязная, а мы пришли поздно, в темноте сложно было разглядеть хорошо. Боже, у вас есть свет! – Каланча только сейчас осознала, что в прихожей светло.

Ей сразу понравилась эта растрепанная, в растянутом свитере медсестра, ее добрые зеленые глаза, морщинка, прорезающая лоб в тот момент, когда она серьезно и быстро задает медицинские вопросы. Отродье же неприкрыто пялился на хозяйку квартиры: ни разу не встречал таких внимательных и красивых глаз, такой милой девушки.

– Вы должны поехать с нами, он же в больнице один.

– Один? – Белая ужаснулась, представив больного ребенка одного в темной пустой больнице.

– Не совсем, с Гиком, это сисадмин такой. Он, собственно, и рассказал нам про вас.

– Но это, етить, совсем ненадежный тип, я бы ему не доверял. Вы бы и правда быстрее с нами поехали, а то этот Очкарик совсем того, – Отродью отчаянно хотелось понравится девушке, кем бы она ни была.

– Но я не могу, у меня Малыш. Он спит, и он очень болен. Я не могу оставить его здесь одного, а среди ночи не буду его будить.

В спальне послышалось кряхтение, Белая обмерла – разбудили-таки!

– Я уже проснулся, Белая, кто там?

– Так это вы – Белая Ворона? Я много слышала о вас, – девушка неожиданно расплылась в улыбке.

Белая зашла в спальню, Малыш заморгал от появившейся полоски света. Она присела к нему на кровать.

– Это люди, они пришли за помощью. Одному мальчику плохо, он заболел, и ему нужна помощь. Они просят меня поехать с ними, но я не хочу оставлять тебя здесь одного, – ей очень хочется уложить его обратно, выгнать незваных гостей, но тот, другой ребенок, о котором они говорят, в бреду, и он не выходит у нее из головы.

– Не надо оставлять меня здесь. Просто возьми меня с собой, ну пожалуйста. Мы должны помочь этому больному мальчику. Ты же спасешь его, как спасла меня?

– Мы можем его взять, – Каланча подала голос, – у нас машина.

Белую рассердило, что незнакомка вмешалась в их с Малышом разговор. Она задумалась.

– Ну же, Белая, мы не сможем отказать им и просто лечь спать. Мы посмотрим, что там с мальчиком, ты его вылечишь, и мы вернемся досыпать дальше, – в полутьме его глаза сверкали с таким воодушевлением, как будто его ждало увлекательное приключение.

– Хорошо, давай я тебя одену.

– Я сначала в туалет! – Малыш выскочил в коридор прямо из постели в чем был: трусы да майка, радостно крикнул «здрасьте» и помчался в открытую уборную.

Натягивая в темноте джинсы, она услышала голос неприятного придурка в прихожей: «Етить, да пацан-то – безрукий урод!»

– Тише! – только и успела воскликнуть девушка в черном. – Нельзя называть людей уродами. Что ж это такое!

– Я не урод. Просто я таким родился, у меня еще и сердце с другой стороны, и с легкими беда. Мне сказали, что я не выживу, привели «усыплять», но Белая меня спасла, – Малыш, весело журча, выдал незнакомцам часть своей биографии и анамнеза.

– А еще у него бывают страшные спазмы, которые нужно срочно купировать, и в любой момент он может начать задыхаться, – сообщила им Белая, хмурясь и автоматически складывая в сумку шприц и ампулы.