Александр Ройтман - Личное

На берег тихо выбралась любовь…

Это у Высоцкого в «Балладе о любви» после всемирного потопа любовь тихо выбирается на берег. В жизни бывает иначе. Сколько раз я сопровождал клиентов в процессе развода, столько раз я видел, как по завершению процесса за яростью, ненавистью, мстительностью на поверхность жизни, на её расчищенное от эмоций и претензий пространство, любовь буквально извергается. Это каждый раз очень… сильно. И каждый раз я в такие моменты вспоминаю про свое собственное счастье. Мы с женой очень его ценим. Очень за него стоим. Когда мы ругаемся, я, зная цену своему счастью, кричу: «Ты не сможешь помешать мне быть счастливым! Никто не помешает моему счастью!» И я очень желаю всем семейным парам — а особенно тем, кто сейчас переживает не самые легкие времена, — их пережить. Перейти на новый уровень. И жить дальше — долго и счастливо.

Текст: Ира Форд

«Будет у тебя жена, — говорили мне всю жизнь старшие товарищи, — придет смерть всему. Родится ребенок — перестанешь спать по ночам. Начнет он ходить — и днем спать перестанешь». Я женился. Родилась дочь. Проблем с ночным сном у меня не обнаружилось. Дочь начала ходить. Жизнь продолжалась. Через пять лет после рождения дочки я понял — нет никаких бед в жизни, кроме разводов. Развод — вот самая страшная трагедия жизни. Он приходит и тут же ставит в тебя тупик своими вопросами: «Чем для тебя был брак: проектом, темой для личного успеха, истинной и настоящей любовью?». И каким бы ни был ответ, ты оказываешься в числе проигравших.

Ад

Мне было 34 года, когда от меня ушла жена. Я остался без семьи, без ребенка, с ощущением, что я завалил самый важный проект в жизни, что я глубоко не компетентен по всем критериям, что я полный неудачник. Я понимал, что мне неоткуда взять силы для продолжения жизни. Я был уничтожен.

Первое, что я сделал уже через пару недель — увеличил свой доход в сотню раз. Второе — завел кучу подружек. На долгое время этим все ограничилось. Сейчас бы я назвал такое поведение незрелым проживанием потери.

Я не набрался мужества и зрелости, чтобы закончить брак молниеносно: в идеале мне стоило бы за пару недель закрыть все вопросы по финансовым договоренностям и прекратить любые личные встречи на год — в надежде на то, что за это время самые крупные дрова прогорят, самые яркие угли погаснут. Сделай я так, цена развода для меня и дочки стала бы ниже, и уже через год у меня был бы неплохой шанс на то, чтобы начать смотреть в сторону пепелища, которым была моя семья, и где теперь одинокой березкой росла моя дочь.

Последующие пять лет после развода я вспоминаю как ад. Если кадрировать то время, то там было много ярких встреч, профессионального роста, путешествий, учебы, приключений, интересных людей рядом. Но при яркой внешней картинке внутри была пустота, безысходность, раздавленность: семья всегда для меня была самым главным критерием оценки себя, самыми верными весами, на которых я мог себя взвесить. И как бы я ни любил свою работу, но отношения с клиентами, учениками и учителями никогда не были для меня смыслом жизни, смыслом для меня была семья. Теперь же я писал свою жизнь заново, а из-под текста исчезала бумага — все висело в воздухе, не было ни логики, ни миссии, я даже не знал, на что мне тратить деньги, которые зарабатывал. Натуральный ад.

Все двадцать лет, последующие за разводом, я думал о том, как научиться проходить семейные кризисы без революций, здраво и бережно. В первом браке я этого делать не умел, закрывал глаза на тяжелые моменты, акцентировал хорошее, заметал под ковер все свои претензии к семейным отношениям, уходил в самообман. Для визита к семейному психологу у меня тоже не хватило зрелости и мудрости. Я слишком дорого заплатил за свой развод.

Как судьба стучится в дверь

Однажды я почувствовал, что готов к изменениям. Пришло время, чтобы в моей жизни появился кто-то значимый. За две недели я распрощался со всеми своими подружками.

Но я и предположить не мог, что судьба в лице будущей жены уже стучится в мою дверь.

Мы с Машкой были знакомы года четыре. Я считал её дурой и махровой истеричкой. Она, зная о моих многочисленных увлечениях, называла меня не иначе, как «Чунга-Чанга», считая ограниченным дикарем с убогими взглядами на жизнь. Когда мы с Машкой (она тоже психолог) оказались в одной психотерапевтической группе, я сообщил ей, что «на такой идиотке, как она, я не женился бы и под дулом пулемета». Но… пулемета не потребовалось. Через месяц мы сыграли свадьбу. И я осознал, что никогда прежде не был счастлив.