Эйнштейн далее понял, что требование к законам природы, сформулированным так, чтобы они обладали одинаковой формой во всех системах координат, т. е. для всех наблюдателей, в каком бы положении они ни находились и с какой бы скоростью они ни двигались, может быть выполнено при описании электромагнитных явлений только тогда, когда все пространственные и временные характеристики являются относительными. Каждое изменение координатных систем смешивает пространство и время так, что это можно определить математически. Пространство и время, таким образом, неразрывно связаны и образуют четырехмерный континуум, который обычно называется блок-вселенной Минковского-Эйнштейна. Этот подход Эйнштейна оказался возвратом, но на более высоком уровне и с математической точностью, к древним примитивным воззрениям, в которых четыре бога Тескатлипока, если взять для примера бога ацтеков Омотеотля, по четырем сторонам пространства создавали одновременно и пространство, и время. Фритьёф Капра цитирует буддийскую сутру Аватамсака времен Махаяны [28] Ibid., стр. 98, 172 и далее.
, которая утверждает, что в состоянии просветленного перехода мы не видим различия между разумом и телом, субъектом и объектом, и осознаем, что каждый объект связан с каждым другим объектом не только с пространственной точки зрения, но также и с точки зрения времени: «Как факт чистого опыта пространство не существует без времени, а время — без пространства. Они взаимопроникают друг в друга».
Эйнштейн пошел на шаг дальше в своей специальной теории относительности, на шаг, который странным образом возрождает примитивное интуитивное понимание времени как потока внутренних и внешних событий, и это представление закреплено с помощью точного математического формализма. Этот шаг означает включение гравитации в картину пространства-времени, поскольку она заставляет пространство-время изгибаться [29] В отношении указанного здесь и далее см. Капра, стр. 173 и далее.
. Это вызывается гравитационными полями массивных тел, наполняющих его. В искривленном пространстве-времени его кривизна оказывает воздействие не только на геометрию пространства, но также и на длину временных интервалов: «Время не течет с той же скоростью, что в „плоском пространстве-времени“, и поток времени изменяется таким же образом, как изменяется кривизна от места к месту в соответствии с распределением массивных тел» [30] Ibid., стр. 177.
.
Удивительным совпадением является то, что приблизительно в то же время, когда физики открыли относительность времени, К.Г. Юнг натолкнулся на тот же самый факт при своем объяснении человеческого бессознательного. В мире снов время также оказывается относительным, и категории «до» и «после», кажется, утрачивают свой смысл. Если мы опустимся настолько глубоко, что дойдем до архетипического уровня бессознательного, то покажется, что время полностью исчезло. Человек всегда до известной степени знал это: во всех сказках мира мы можем встретить героя, который идет на волшебный холм, в рай, в царство мертвых или в королевство карликов, а когда он возвращается и думает, что был там только один вечер или ночь, то видит, что все его современники мертвы, а деревня исчезла с лица земли, и он слышит лишь один путанный слух о человеке, который исчез сотни лет назад. Рип ван Винкль Вашингтона Ирвинга представляет собой пример такого типа историй.
Всякий раз, когда мы прикасаемся к более глубокой архетипической реальности души, это наполняет нас чувством контакта с чем-то бесконечным. Но, как отметил Юнг [31] Юнг, «Память сны, рефлексии», глава XI, стр. 325 и далее.
, все это — риторический вопрос всей нашей жизни: связаны ли мы с чем-либо бесконечным или нет. «Только если мы узнаем, что то, что в действительности имеет значение, является бесконечным, мы сможем избавиться от интереса ко всякого рода чепухе. В конечном счете мы полагаемся на что-то только благодаря неотъемлемой первичной сути, которую мы воплощаем, и если у нас ее нет, то жизнь потрачена напрасно».
Наиболее захватывающим образом это новое понимание Эйнштейном пространства-времени проявляется в астрофизике, поскольку астрономы и астрофизики имеют дело с очень большими расстояниями, на которых даже свету требуется длительное время, чтобы пройти путь от наблюдаемого объекта до наблюдателя. Поэтому астроном никогда не видит объект в его текущем состоянии, но всегда только в прошлом. С помощью телескопов мы наблюдаем галактики, которые на самом деле существовали миллионы лет тому назад. Мы можем наблюдать звезды и скопления звезд на всех этапах их эволюции, глядя на них, так сказать, «открутив» время назад [32] Капра, стр. 169 цитируется Элиаде в его книге «Человек и время», а также в «Мифе о вечном возвращении».
.
Читать дальше