Мария-Луиза Франц - Алхимическое активное воображение

В результате получается «новое небо», тайная истина или философский камень. Он идентичен образу Бога в душе человека. Вся процедура, как активное воображение, производится с символически значимыми веществами, а добавление человеческой крови означает полную преданность работе. (В старые времена человеческая кровь означала участие души; подписание договоров собственной кровью означало, что человек вкладывает в это дело всю свою душу.) Конечный результат описан также как четырехлепестковый желтый цветок, в точности как в китайском тексте «Тайна золотого цветка». Рецепт Дорна гласит: «Возьмите внутреннюю истину, и ваш élan vital к ней, вдохновение Святого Духа, а также способность связывать противоположности. Положите в эту смесь небесную и земную любовь [секс], и вот вы получаете эссенцию, с которой вы можете объединить небо и землю. Все ингредиенты собраны, чтобы создать четырехлепестковый желтый цветок» (то есть Самость).

С помощью этого лекарства Дорн также собирался исцелять людей, страдающих от физических болезней, в то время как мы могли бы ожидать исцеления, скажем, от химиотерапии или гормонов. Мы знаем, что гормоны тесно связаны с эмоциями и психическими состояниями в целом. Страх и стресс, например, могут вызвать выброс адреналина в кровь. Помогая духу, помогаешь и телу. В каждую эпоху люди верили в химические вещества, на которые проецировали психический смысл. Плацебо — это современный пример эффективности веры, что вещество обладает целебными свойствами и что оно будет работать.

Дорн плыл над безднами тайн, в которые должен был проникнуть Юнг. Тем не менее, он стремился справиться с теми же проблемами, с которыми справляемся мы, но он не мог иметь дела с проблемой зла. После попытки отдалить тень от тела он соскальзывает и снова проецирует ее обратно на тело. Он был схвачен и связан христианским верованием, что Бог — это только добро и что он не может содержать проблему зла. Дорн остался узником светлой этической сферы: но в другой области ему удалось сделать две унификации.

Подводя итоги, мы видим, что у Дорна есть четыре элемента внутренней работы унификации и три стадии или этапа. Четыре элемента — это spiritus, anima, corpus и космос. Сначала spiritus и anima объединяются и становятся mens. Затем mens и corpus объединяются и становятся vir unus, и, наконец, в смерти vir unus соединяется со Вселенной, пусть не в своей видимой форме, но, как unus mundus, ее невидимый потенциальный фон [56] M.-L. von Franz, «C.G. Jung: His Myth in Our Time» (Boston and Toronto: Little, Brown, 1975), chap. 12. .

Прежде чем Бог сотворил мир, он был со своей помощницей, Софией (Мудростью), или Словом. София есть также Душа Христа, или Христос в его предсуществующей божественной форме перед воплощением. По мнению некоторых средневековых философов, София есть также мысленный образ творения, которое существовало в мысли Бога до сотворения им мира. Это связано с платоновской идеей о метафизической области идей. В ней Бог задумал идеи всех существующих вещей, так что все на земле имеет свою архетипическую модель в unus mundus [57] M.-L. von Franz, «Creation Myths» (Boston: Shambhala Publications, 1995), chap. 3. . Иоанн Скот Эриугена, например, говорит, что все реальные вещи существовали в potentia в Премудрости Божией, которая представляет собой сумму всех архетипов в сознании Бога. Идея unus mundus является вариацией нашей концепции коллективного бессознательного. Сначала все архетипы загрязнены и, таким образом, unus mundus представляет собой единую множественность, отдельность деталей и единство в одно и то же время.

В этом воображаемом мире все было задумано находящимся в гармонии. Дорн говорит, что состояние unus mundus происходит только после смерти, другими словами, это психологическое событие, когда человек становится един со всем сущим [58] Cp. M.-L von Franz, «C.G. Jung: His Myth in Our Time», chap. 12. . Конкретно, как указывал Юнг, unus mundus проявляется в явлениях синхронистичности. Хотя мы обычно живем в дуальном мире событий «внешних» и «внутренних», в синхронистичном событии этой двойственности больше не существует: внешние события происходят так, как будто они — часть нашей психики, так что все находится в одном целом.

Если на случай с электрической люстрой, которая взорвалась и рухнула на пол, посмотреть поверхностно, кажется, что лампа вела себя так, как если бы она была частью того, что происходит внутри человека: исчезновение своего собственного света сознания. Было бы более правильно сказать, что это синхронистическое событие возникло из более глубокого уровня внутри коллективного бессознательного. Психологически говоря, человек упал в unus mundus.