Натали Де Буагролье - Воспитывать, не повышая голоса. Как вернуть себе спокойствие, а детям – детство

Только в начале XX в. общество начинает задумываться, насколько жестоко зачастую относятся к детям и к женщинам, как с ними плохо обращаются и как часто они становятся жертвами сексуального насилия. В супермаркетах появляются первые книги по уходу за детьми младенческого возраста [8] В частности, «J’élève mon enfant», Laurence Pernoud, Horay, Horay, 1965. . Люди, к своему большому удивлению, узнают, что пороть детей не рекомендуется. Знаменитый педиатр и психиатр Франсуаза Дольто принимается усердно вдалбливать в головы общества, сначала по радио, а затем и в первых телепередачах, что ребенок является полноценной личностью со своими собственными чувствами и эмоциями и слышит голос матери, еще находясь в ее утробе.

Очередное потрясение общества происходит в 1967 г.: разрешается повсеместная продажа противозачаточных таблеток, хотя придуманы они были в 1957 г. Прошло десять лет, и женщины получили к ним доступ. Происходит разделение понятий продолжения рода и сексуального удовольствия, и это глубочайший перелом в общественном мышлении. Ребенка желают и с нетерпением ждут, а не терпят. Он становится выбором мужчины и женщины. Процветание личности и счастье становятся новой общественной парадигмой. Противозачаточная таблетка меняет отношение к жизни, к ребенку и к месту мужчины в паре.

1970–1975 гг. – развод становится социальной нормой. Предпринимаются первые шаги в области сексуального воспитания детей, а ведь вплоть до этого времени было запрещено рассказывать женщинам о репродуктивном цикле, даже врачам, под страхом тюремного заключения [9] Закон от 31 июля 1920 г. о запрете абортов и пропаганды контрацептивов. .

Вплоть до конца XIX в. показатель младенческой смертности (то есть смертности детей в возрасте до одного года) остается в районе 40 %. Помимо этого, многие дети погибают, не достигнув 14 лет: несчастные случаи на работе, болезни, нищета, войны. К тому моменту, когда дети в семье достигают совершеннолетия, какая-нибудь война (Наполеоновские войны, война 1870 года, две мировые войны) обязательно «подкашивает» одного-двух из них. Как можно быть привязанным к жизни и к своему ребенку, когда условия этой самой жизни настолько тяжелые, когда насилие (будь то в семье или во всем обществе) передается из поколения в поколение? Какой в этом смысл? Никто не берется утверждать, что любви к детям в те годы вовсе не существовало, однако она была совершенно иной, чем сегодня.

В конце XIX в. в случае смерти ребенка в возрасте 12 лет его семья могла рассчитывать на компенсацию, эквивалентную зарплате за один-единственный рабочий день! В наши дни показатель младенческой смертности меньше 0,4 %, или в 100 раз ниже, чем в XIX в. Понадобилось фактически полтора столетия законодательной работы, научных открытий и активной общественной деятельности, чтобы привить обществу совершенно новый взгляд на женщину и ребенка, чтобы оставить в прошлом насилие в семье. И все равно, в 2012 г. во Франции было зарегистрировано 172 случая гибели женщины от рук своего супруга.

Ребенок стал объектом любви и желания. Человеческая жизнь стала цениться совершенно по-новому.

Мы с вами стоим на пороге новой эры в воспитании детей, эры доброжелательного, позитивного воспитания, где ребенок занимает центральное место, что подразумевает постоянную о нем заботу.

«Доброжелательность при воспитании» – совершенно новый термин, используемый всего с десяток лет. Понятие доброжелательного (или позитивного) воспитания стало результатом исследовательской работы в различных областях науки, таких как психология, бихевиоризм, педагогика, неврология. Оно пришло к нам из США и Канады.

О чем идет речь? О золотой середине между чересчур авторитарным воспитанием и свободным воспитанием (вседозволенностью).

Сегодня авторитарный подход больше не оправдывает ожидания родителей, они хотят установить с ребенком доверительные отношения, построенные на любви и взаимопонимании. Больше нет места террору и произволу с их стороны. Вспомните сами: не так давно детям нельзя было даже разговаривать за столом.

Но здесь нет места и вседозволенности, когда родители изматываются, не в силах отказать в чем-либо своему ребенку, не осмеливаются ему что-либо запретить из страха, что он перестанет их любить, когда они не знают, как четко определить границы разрешаемого, логичные и созданные исключительно ему во благо. Когда они постоянно сомневаются в своих указаниях, их преследует чувство вины из-за необходимости проводить столько времени на работе и что у них недостаточно денег дать своему ребенку только самое лучшее.