Никита Непряхин - Я манипулирую тобой. Методы противодействия скрытому влиянию

В ходе анализа кейсов в рамках моего исследования оказалось, что на прием «а тебе слабó?» реагируют в основном мужчины – почти 95 %. Поэтому эта манипуляция тесно связана с предыдущим видом – гендерным: «Слабó всех пивом угостить?», «А давай поспорим/замажем?», «Слабó справиться с этой задачей за один час?», «Да кишка у тебя тонка!», «Ты не мужик, что ли?» [28] Заметьте, такой же пример был приведен и в описании предыдущей апелляции к чувствам. Но тут есть большая разница. «Ты же мужчина» из уст женщины – это акцент на сексуальную/гендерную манипуляцию. «Ты же мужчина» из уст мужчины – уже игра на гордости, тщеславии, желании кому-то что-то доказать, то есть игра «на слабó». , «Неужели настоящему мужчине сложно пожертвовать всего-то какую-то тысячу рублей?», «А ты что, даже за свою девушку не заступишься?», «Раз ты так говоришь, может быть, и докажешь тогда делом?». В апелляции к чувствам все связано и переплетено.

Помню, как одна простая уловка продавцов действовала на меня безотказно. Мы только начинали встречаться с моей будущей супругой и первый раз поехали на море в Крым. Ужинаем в прибрежном ресторанчике, подходит продавец с цветами и говорит: «Купите вашей прекрасной даме столь же прекрасные цветы. Уверен, что такому мужчине, как вы, не жалко будет потратить 500 рублей на потрясающий букет для вашей спутницы!» И все это громко, в присутствии моей невесты. И ведь мозгами же понимаю все, но так неудобно, прямо не хочется упасть лицом в грязь перед девушкой, показаться скупым и жадным. Купил в итоге, конечно. Так потом целое полчище аналогичных продавцов за нами ходило весь отпуск.

Подумайте: а так ли вам действительно важно казаться сумасшедшим авантюристом в глазах недобросовестного манипулятора? Поймите, что манипуляторы специально и сознательно задевают ваше самолюбие, самомнение, самоуважение и чувство собственного достоинства. Ответ должен быть очень простой: «Тебе слабó?» – «На такой ход я не куплюсь! У тебя ничего не получится!»

Еще одна апелляция к чувствам – обращение к обостренному чувству справедливости жертвы. Так устроена природа: мы все хотим, чтобы всегда торжествовала справедливость. Чтобы было соответствие прав и обязанностей, заслуг и их признания, преступления и наказания, труда и вознаграждения. Но проблема в том, что штука эта очень абстрактная и относительная. Вселенской справедливости не существует, у каждого справедливость своя. Сначала, в детстве, мы считаем, что ограничения родителей несправедливы, а когда сами становимся родителями, понимаем, почему наши родители так поступали.

Но как часто можно услышать от своего оппонента фразу: «Но это же несправедливо!» – и далее целый ряд рассуждений о том, что нарушилось земное равновесие и баланс добра и зла на этом свете бесследно исчез. «Слушайте, ну почему другой отдел делает всю работу за целый департамент? Почему только они вкалывают, а остальные снимают сливки с их труда? Разве это справедливо? Потом и на нас такие “правила” будут распространяться… Давайте им поможем, так будет честно!» И мы не задумываемся, что в наши должностные обязанности не входит заниматься другими делами. Несправедливо же.

Весь вопрос в том, для кого конкретно это несправедливо. Где грань справедливости и несправедливости? Спрашивайте оппонента об этом прямо, обычно это ставит в тупик. Прием устроен таким образом, что в подавляющем большинстве случаев окажется, что «несправедливость» актуальна лишь для самого манипулятора. И в данном случае прием рационализирования и раскрытие целей манипуляции будут работать безотказно.

Работал у нас один парень, Николай, который был ярым борцом за справедливость. Кого-то обидели – он обязательно за него вступался. Если несправедливо раздали бонусы по итогам года, шел к руководству и защищал не только свои права. Если на тренинг отправляли только один отдел, а другой нет, мог поднять эту тему на общем собрании, хотя это никак не входило в его прямые обязанности. Мы его так и звали между собой – «борец». Со временем многие коллеги прочувствовали эту особенность Николая и стали на ней играть. Когда надо было разрулить какую-то проблему чужими руками, они шли к нему и просто «садились на уши»: мол, так и так, что же такое творится, почему такая несправедливость, да куда мы катимся, да сколько это может продолжаться. И Николай, как послушная марионетка, шел к коллегам, руководству, партнерам и отстаивал интересы других. Полагаю, что ему самому нравилась такая роль вселенского героя и борца за идеалы и правду, но, честно говоря, жалко его, ведь, по сути, остальные им пользовались. И никакой речи о справедливости там и не было. Просто раскручивали бедолагу и добивались своего.