Робин Стерн - Скрытые манипуляции для управления твоей жизнью. STOP газлайтинг

Это не значит, что молодой человек Кэти, начальник Лиз или мама Митчелла начали бы вести себя по-другому. Они могли измениться или упереться, продолжить стоять на своем и стать еще упрямее. Тогда бы Кэти, Лиз и Митчеллу пришлось сделать трудный выбор. Но, по крайней мере, они перестали бы быть жертвами газлайтинга.

Газлайтинг возникает, лишь когда жертва намеренно или неосознанно подстраивается под газлайтера или пытается заставить его смотреть на мир с ее позиции, так как его одобрение позволит ей чувствовать себя полноценным человеком. Кэти спорит с Брайаном, утверждая, что она не флиртует с незнакомцами. Затем пытается взглянуть на ситуацию с его стороны, чтобы почувствовать себя хорошей и честной девушкой – той, которая никогда не будет флиртовать перед носом своего молодого человека. Лиз объясняет начальнику, как неправильно он ведет себя с ней. Затем пытается убедить себя в том, что он прав – у нее паранойя. Так она может почувствовать себя хорошей и компетентной сотрудницей, которая в состоянии решить рабочие проблемы. Митчелл пытается уговорить мать быть добрее. Когда она называет его грубияном, он переживает, что, возможно, она права. В глубине души все три жертвы знают, что их газлайтеры не правы. Но вместо того чтобы придерживаться собственного восприятия, стараются получить их одобрение и прийти к согласию. Чаще всего жертвы отказываются от своей точки зрения и сдаются.

Почему мы уступаем газлайтеру? На мой взгляд, тому есть две причины: боязнь эмоционального апокалипсиса и желание сойтись во мнении.

Большинство газлайтеров обладают секретным оружием – эмоциональной бомбой, которая способна уничтожить все вокруг и надолго отравить атмосферу. Жертва боится, что, если газлайтер выйдет из себя, начнется эмоциональный апокалипсис, кое-что похуже постоянного потока неприятных вопросов и колких замечаний. Апокалипсис настолько неприятен, что жертва старается любой ценой его избежать.

Эмоциональный апокалипсис может произойти лишь один раз или не произойти никогда, а боязнь взрыва порой хуже его самого. Жертва боится, что партнер накричит на нее или уйдет. Она уверена, что, если страх оправдается, она не перенесет последствий. «Вам кажется, что вы умираете», – сказала мне одна из пациенток. Тогда я ответила, что на самом деле она не умрет, но мой ответ ее не утешил.

Эмоциональным апокалипсисом для Кэти был гнев Брайана. Она не знала, когда он может начаться. Брайан взрывался и начинал кричать, и Кэти особенно боялась его криков. Она знала, что он ее не ударит. Но его громкого раздраженного голоса было достаточно, чтобы испугаться. Со временем Кэти начала соглашаться со всем, что он говорил, лишь бы не слушать его крики.

Если бы Кэти притворялась, что согласна с Брайаном, но в глубине души придерживалась своей точки зрения, она избежала бы худших последствий газлайтинга – потери самоуверенности, дезориентации, растущей депрессии. Но она думала, что в таком случае будет ничем не лучше труса, постоянно задабривающего тирана. Кэти отказывалась верить, что ее молодой человек был таким несдержанным, совсем не похожим на идеального парня из прошлого. У нее были веские причины верить в правоту Брайана. Так она не переживала бы из-за своей трусости, а он не был бы плохим парнем. В какой-то степени Кэти предпочитала думать, что соглашается с проницательным человеком, а не уступает невменяемому. Поэтому, когда она уступала Брайану, желая избежать взрыва, в глубине души думала: «А не прав ли он?» Ценой этому был газлайтинг. Кэти позволяла своему молодому человеку определять ее мировоззрение и отношение к себе.

Начальник Лиз угрожал другим видом апокалипсиса – профессиональным поражением. Лиз вложила много сил в работу и не представляла, что может ее потерять. А еще она переживала из-за профессиональной репутации. Что, если начальник уволит ее и распустит грязные слухи о ее некомпетентности и «паранойе»? Кто тогда ее возьмет? Если Кэти не хотела признавать буллинг своего молодого человека, Лиз боялась думать о реальной силе начальника и собственных возможностях: чем хуже вел себя начальник, тем больше она сомневалась в себе.

Апокалипсисом, которого боялся Митчелл, было чувство вины. Он всю жизнь боялся расстроить маму и надеялся загладить свою вину за все проблемы в ее жизни. В результате он стал жертвой газлайтинга. Хотя мама редко обвиняла его в чем-то, обида ранила сильнее слов. «Я чувствую, будто разбил ей сердце, – сказал Митчелл на одном из наших особенно болезненных сеансов. – Я бы сделал что угодно, только бы она не страдала». Вместо того чтобы спросить себя, каков шанс сделать мать счастливой и готов ли он пожертвовать собой ради этого, Митчелл продолжал настаивать, что его мать могла стать счастливой, если бы он был лучшим сыном.