Брайан Робинсон - Устойчивость к ежедневному писательству - вдохновение для писателей на 365 дней [litres]

Долли Партон пела про работу с 9 до 17 – этого достаточно, чтобы свести вас с ума, если вы позволите. И это обязательно произойдет, если вы позволите. Но вам больше не нужно волноваться насчет рабочих дней с 9 до 17. Сейчас у нас рабочий день 8 часов 7 дней в неделю, и этого достаточно, чтобы свести нас с ума, – если мы позволим. Хотя на деле не все так просто.

Растягиваем ли мы наши дни до полуночи из-за перегруженного графика и попыток жонглировать одновременно кучей дел? Привязываем ли мы себя к электронным устройствам, становясь доступными 24 часа 7 дней в неделю, в ущерб полноценному отдыху?

Жизнь в таком ритме приводит наши природные защитные функции в состояние боевой готовности, снижает иммунитет и маринует нас в стрессовом рассоле (из кортизола и адреналина), изматывая умственной и физической усталостью. Исследования показывают, что стресс от работы (да, писательская деятельность – это работа) может превратить нас в раздраженных и малоэффективных авторов. Писатели, проводящие долгие часы за рабочим столом, находятся в зоне повышенного риска по развитию беспокойства, депрессии и выгорания, а также имеют проблемы с сердцем в два раза чаще, чем те, кто ограничивает свои рабочие часы. Давайте перезарядим свои батарейки, сказав себе, что у нас есть предел возможностей. После этого мы откладываем работу в сторону, устраиваем себе передышку и расцениваем это действие как силу, а не как слабость.

Выключайте электричество и уходите от своего письменного стола в определенное время, управляйте вашими электронными устройствами и уделяйте больше времени себе и своим любимым.

Байдарочники говорят, что лучший способ выбраться из ловушки бурного, воронкообразного течения – это расслабиться, и оно само вытолкнет вас. Но наша природная склонность двигаться против течения может удерживать нас под водой и даже утопить.

Точно так же мы должны расслабиться и принимать работу писателя на ее условиях. Сталкиваясь с издательскими трудностями, мы можем поприветствовать их, отслеживая мощный поток негативных суждений, проходящий через наше сознание. Я почти слышу, как вы шипите и свистите, но это еще один из многочисленных писательских парадоксов. Однако относясь с интересом к проявившимся отрицательным реакциям, мы позволяем им приходить и уходить без персонализации, сопротивления или идентификации с ними, и в конце концов они сами покидают нас.

Чем чаще мы принимаем болезненные обстоятельства своей профессии, которые не в состоянии изменить, сосредотачиваемся на изменении того, что нам по силам, и учимся видеть разницу между ними, тем меньше страданий приносит нам литературная карьера. Предположим, что издатель обнаружил такую брешь в сюжете вашей истории, что целый «Боинг-747» смог бы пролететь сквозь нее. Это поможет полностью принять непростую ситуацию. Если сюжет еще можно спасти, то мы попробуем переписать или пересмотреть его. Если нет, то мы отпустим его и получим отличный шанс почувствовать безмятежность, которая подарит нам ясность, чтобы сделать следующий шаг.

Примите писательскую жизнь на ее условиях, перестаньте бороться за то, чтобы установить свои правила, и вы заметите, как туман страданий рассеивается, а спокойствие и ясность ума сияют сквозь тучи.

Каждому писателю нужен свой голос. Некоторые о нем знают. Другие? Эмм, не очень. Поиск собственного голоса, или стиля, – это ключ к обретению преданных последователей и поклонников. Если мы не будем самими собой, это сразу проявится, и мы, в конце концов, сгорим, как потухшая звезда. Если мы ищем внимания, денег и славы, наш голос будет молчать. Много шума в мире литературы отскакивает рикошетом. Чтобы быть услышанными, нужно не просто увеличить громкость и выкрикивать слова, как через мегафон. Мы должны пренебречь собой и дать понять читателям, что у нас есть нечто особенное, что им сказать, и уникальный способ, чтобы сделать это.