Роберт Сапольски - Игры тестостерона и другие вопросы биологии поведения [litres]

Но это лишь одна сторона религиозного лидерства. Они также могут быть рупорами проклятий или воинами во главе Крестовых походов. И во многих обстоятельствах религиозные лидеры лучше всего подходят для выполнения ритуалов – это самые пламенные, энергичные, изобретательные люди. Поразительно: если повезет, обсессивно-компульсивным расстройством можно зарабатывать на жизнь.

Марк Танси, «Фома неверующий», 1986

Легче всего это понять, если рассмотреть отстраненный случай. Жизнь правоверного индийского брахмана наполнена не только собственным ревностным исполнением ритуалов, но и подработкой по очищению и нумерологическим ритуалам для других. Например, добросовестному индуисту полагается произнести Гаятри-мантру 2 400 000 раз за жизнь. С приближением старости, чувствуя, как силы для повторения мантр иссякают, многие нанимают брахмана, который завершит дело за них. Те, кто торопится, может нанять 24, а если денег очень много, то и 240 брахманов, чтобы произнести мантру 2 400 000 раз в один большой присест.

Примеры, более близкие нашей культуре, сложнее распознать из-за того, что они нам знакомы, но суть их в том же. Вспомните католическую традицию платить священнику, чтобы он произнес молитву за кого-то, или бесчисленные случаи, когда религиозных лидеров приглашают ритуально обеспечить победу в спортивном состязании, успешное начало школьных занятий или заседание конгресса.

У такой экономической сделки может быть даже вторая производная, когда религиозного лидера нанимают, чтобы засвидетельствовать, что кто-то другой правильно проводит ритуал. Например, чтобы Союз ортодоксальных раввинов признал еду кошерной, производящая ее фабрика или бойня должна нанять специально обученного раввина. Его работа состоит не в непосредственной подготовке еды, а исключительно в наблюдении. Ему надлежит удостовериться, что ритуалы приготовления, скажем, бесхолестериновых хот-догов из тофу проводятся так, что патриархи бы одобрительно улыбнулись.

Можно возразить, что более традиционные варианты найма для проведения религиозных ритуалов (то есть те, с которыми мы лучше знакомы в рамках своей культуры) на самом деле не «наем»: редко случается, чтобы религиозный лидер брал отдельную плату за молитву в начале выпускной церемонии – это входит в его рабочие обязанности. Но в этом-то все и дело. Это работа, зачастую с полной занятостью, на которую пастора или раввина сообщество нанимает либо напрямую, предлагая ему контракт и страховку, либо косвенно, делая пожертвования Церкви. Говоря сухим языком экономической антропологии, развитие такого расслоения требует от крестьян зарабатывать не только свой хлеб в поте лица, но и хлеб для других, пока те заняты омовением рук.

Неожиданно удачно это описано в книге, которая в остальном показалась мне проходной научной фантастикой, – в «Ксеноциде» Орсона Скотта Карда. В многопланетной деспотической империи есть планета, где духовной жизнью управляет наследственная каста священников – «богослышащие». Это религиозные лидеры, одаренные, но бесполезные. Они живут в роскоши благодаря услужливым подношениям крестьян и проводят свои дни в сложных, изнурительных ритуалах очищения и нумерологии. К концу книги раскрывается коварный сюжет: каста священников была генетическим экспериментом темных властителей галактической империи. Они давным-давно заметили высокоразвитый интеллект жителей этой планеты и испугались, что однажды те смогут устроить революцию. В качестве меры предосторожности властители создали генетически разработанный вирус, который заражал часть населения и передавал им ген ОКР. Зараженные принялись считать, мыться и распевать монотонные песни и вскоре превратили эти ритуалы в религиозные, после чего нагрузили ими незараженное население, заявляя, что их лихорадочные позывы – это знаки, что с ними говорит Бог, а ген стал передаваться их потомкам. Возникла паразитическая каста священников, и планета перестала представлять революционную опасность – богослышащие были слишком заняты священнодействием подсчета количества линий в досках пола (распространенная среди них компульсия), а крестьяне были слишком заняты, кормя и обстирывая их.

Получается, если религиозный ритуал дает неприкосновенность людям с обсессивно-компульсивным расстройством, то наиболее удобное прибежище можно найти, став священнослужителем. Необыкновенно современную и знакомую форму страдания от этого расстройства можно увидеть на примере монаха-августинца XVI века по имени Людер, чьи произведения дошли до наших дней. Тревожный неврастеник, измученный отношениями с суровым и требовательным отцом, и с целым букетом, видимо, психосоматических заболеваний – этот юноша однажды попал в одиночку в ужасную грозу, пережил паническую атаку и поклялся стать монахом, если ему будет позволено выжить.