Максим Дорофеев - Путь джедая [Поиск собственной методики продуктивности]

И да, есть мнение, что реклама позволяет нам иметь бесплатный контент [63]и без рекламы интернет был бы беднее [64].

«Я директор по маркетингу. Хочу видеть рекламу и кликать по ней».

«Я к этой же сфере отношу и комментарии в интернетах (такой же отвлекающий и периодически раздражающий фактор, как и баннеры). Так что глушу их дополнением Shut Up».

«Чем больше поток коммуникаций в работе, тем чувствительнее я становлюсь к излишкам информации в любом виде. Думаю, вскоре приду к тому, что не захочу тратить ресурс на „незамечание баннеров“».

«Научился не обращать внимание на баннеры. Хотя вот YouTube нашел неплохой подход к моей защите: они стали делать опросы, и я заметил, что пытаюсь запоминать рекламу, чтобы потом более точно дать ответ на вопрос. Мой перфекционизм и тяга к честности начали играть против меня… но недолго. Хотя иногда забываюсь .»

В свое время мне очень понравился рассказ Джона Хари об альтернативном взгляде на природу (наркотической) зависимости {54} : зависимость развивается потому, что ее нечем заменить. Больше ничего не остается.

Во время войны во Вьетнаме многие солдаты принимали наркотики, доступные в то время и в том регионе чуть ли не каждому. Естественно, это вызывало беспокойство: сами понимаете, когда война закончится и домой вернется большое количество наркоманов, умеющих убивать, — это не самая благоприятная ситуация. Но в реальности, когда американские солдаты вернулись домой, те, кому было чем конструктивным себя занять, быстро и легко от зависимости избавились.

Возможно, где-то рядом кроется подсказка про высвобождение времени и отказ от смартфона. Это задача не для силы воли, а для рациональной части, которая найдет любимое дело вместо того, чтобы трогать себя за смартфон. Ведь очень часто альтернатива использованию смартфона — скука или делание «ничего», а для человека без подготовки это может оказаться хуже, чем удар электрошоком, о котором шел рассказ в разделе 6.1.8.

На первый взгляд очень хорошее упражнение: чем еще можно заниматься, вместо того чтобы упыриваться в смартфон?

Но не все так просто. Если опять придерживаться (несостоятельной) теории человеко-часов, на что можно было бы потратить час времени, отвоеванного от экранов (или у трудоголизма)?

Кто-то скажет

• проводить время с детьми;

• заниматься спортом;

• учить английский.

А вы уверены, что вам это понравится? Нет, честно. Может, вы и пыритесь в смартфоны просто потому, что в реальной жизни видите лишь навязанные обществом идеалы и цели? Вы тестировали на себе эти занятия? Почему вы думаете, что они вам понравятся? Не являются ли эти задачи дополнительным «надо», которого в жизни большинства из нас и так переизбыток? А может, сама реальная жизнь не ощущается вами как что-то интересное? Когда-то давным-давно я беседовал с человеком, избавившимся от суровой формы игровой зависимости, и услышал от него фразу, которую помню до сих пор: «Подумай сам, что может предложить реальный мир подростку, который способен с пистолетом без патронов в одиночку захватить авианосец?» И, ведь чем дальше, тем страшнее: развитие технологий достигло такого уровня, что реальности становится очень сложно с ними конкурировать.

Многие из нас существенно недооценивают как степень зависимости от смартфона, так и частоту и длительность его использования. Салли Эндрюс и ее команда сравнили параметры использования смартфона (время и количество сессий), о которых сообщали пользователи, и показатели, которые были замерены при помощи специального программного обеспечения {58} . Если общее время использования смартфона пользователи худо-бедно угадывали, то с количеством разблокировок телефона ошибались радикально. Во-первых, не было обнаружено корреляции между тем, что говорили пользователи, и тем, что реально имело место на практике, а во-вторых, среднее количество разблокировок в день со слов пользователей было вдвое меньше среднего измеренного. Напоминает анекдот:

В деревне Виллариба средняя длина полового члена — 30 см, а в деревне Виллабаджо — 15 см. Все потому, что в Виллариба проводили опросы, а в Виллабаджо — замеры.