Наталья Чуркова - Лучик солнца на тюле

– НАДО ЗАВЕСТИ СЕРДЦЕ! – я вскакиваю с кушетки и говорю это вслух.

Мама заливается слезами и пытается меня обнять… Я отталкиваю ее руки и не понимаю, к чему эти объятия, когда на счету каждая минута! Чего мы ждем?!! Где этот чертов реаниматолог. Человек умер! Здесь остановилось сердце! Почему все так спокойно стоят и никто ничего не делает?! Я плачу от досады, от бессилия, я не могу доказать им, что я мама, я знаю лучше своего ребенка, чем они все, я могу его спасти, я точно знаю, что его можно спасти!

Можно завести это маленькое сердечко!

Мое маленькое сердечко!

Мою маленькую жизнь!

Я не могу вот так ее отпустить и даже не попытаться!

– Спасите ее! Колите мне что-нибудь! Колите мне адреналин! Реанимируйте ее! Надо попытаться! – уже умоляю я рыдая. – Спасите мою девочку. (Это девочка, он сказал, что «ее» сердце остановилось, это девочка, моя доченька, моя любимая малышка, которая толкалась во мне своими крохотными ножками…) Моя девочка умерла… УМЕРЛА!

Я, бессильно рыдая, опускаюсь, сползаю по стене на пол… мама подхватывает меня, они что-то обсуждают с врачом… что-то, наверное, о том, что делать дальше… мне уже ВСЕ РАВНО… МОЯ ЖИЗНЬ ЗАКОНЧИЛАСЬ. Она остановилась вместе с этим маленьким сердечком внутри меня. Меня тоже больше нет. Я тоже умерла вместе с ней, с моей доченькой. Здесь и сейчас.

Дальше все как в тумане… едем, дом… постель… слезы, они беспрерывно текут… текут не переставая, от этого беспрерывного горячего соленого потока выжигает глаза, болят, физически болят глаза, веки отекли настолько, что едва возможно их открыть… Голова тяжелая, болезненно пульсирующая…

Я лежу лицом к стене, я не хочу никого видеть, не хочу слышать, не хочу разговаривать… Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ! Я хочу, чтобы мое сердце тоже перестало биться, и я перестала испытывать эту жгучую нестерпимою боль, щемящую в груди… Досада! Это острое чувство досады. Как же так? Почему именно со мной? За что? Я же всегда была такой «правильной», я же все делала верно! Ела полезную пищу, не пила алкоголь, не курила никогда, много гуляла, я разговаривала с малышом… Заливаюсь слезами при одном упоминании в мыслях этого «внутреннего общения с моей крошкой»… Ведь она там внутри… но я больше не слышу ее… я знаю, что она там, этот заметно округлившийся живот, матка, которая так же напрягается, как и раньше, я чувствую ее, все как раньше, я беременна, моя девочка там внутри… но ОНА МЕРТВАЯ… Я на доли секунды позволяю своему сознанию представить этот образ «холодного неподвижного тельца в околоплодных водах»… И новый горючий поток с содроганием охватывает все мое тело… рыдаю, хотя уже нет сил даже рыдать…

Проходят, наверное, сутки… я не ем, почти не пью, ничего не хочу слышать, видеть, повторяю: «Почему я не умерла вместе с ней? Я хочу к ней. Я хочу умереть вместе с ней! Меня не должно здесь быть без нее! Почему ОН ( Бог ) забрал ее у меня?!.» Я представляю ее пухленьким розовощеким малышом с голубыми глазами, представляю, как она гулит, как улыбается, перебирает свои крошечные пальчики… на ней розовая кофточка и ползунки… И снова реальность пронзает все мое измученное тело… Этого никогда уже не будет! Никогда я не увижу ее, не возьму на руки, не буду баюкать и петь ей те песни, что я напевала перед сном последние дни… ведь дети же все слышат, поэтому я так много с ней разговаривала…

Как, оказывается, глубоко я сейчас копнула… наворачиваются все-таки слезы, не те жгучие и выжигающие глаза, нет, мягкие… просто слезы, больше похожие на легкую грусть, легкую, едва заметную… Смотрю в зеркало, прошло 20 лет… у меня трое детей, и теперь мне приходится решать совсем другие проблемы, и есть поводы для радости и для слез, не без этого, жизнь продолжается и преподносит свои сюрпризы, но главное, что я жива, что я здесь и сейчас понимаю, как хорошо, что я осталась жить, как важно было научиться жить после этого, и как много случилось в моей жизни за эти 20 лет, как много хорошего и светлого!..

Если бы сейчас вы могли, как и я, вырваться из этой раздирающей душу реальности, вы бы также смотрели в зеркало, улыбались себе, улыбались солнцу за окном… Это прошло, это осталось в памяти, как светлые блики солнечных лучей, играющих на тюле… остался светлый мягкий свет… спокойный и ровный… светлая память… Так будет!

Не помню, как я оказалась в приемном отделении… Это не сохранилось в моей памяти, как незначимая информация. На фоне всего, что происходило, этим деталям просто, видимо, не нашлось в моей памяти места.