Жак Адамар - Исследование психологии процесса изобретения в области математики

Это поразительное описание совершенно аналогично данному в 10-й книге «Исповеди» св. Августина, но этот последний говорит лишь о памяти; тем не менее, мне кажется, что он отчётливо понимает — а для меня это несомненно — что память принадлежит к области бессознательного.

Как предполагает Фуйе, краевое сознание имеет, очевидно, некоторые аналогии с очень расплывчатыми, но осознанными идеями, в то время как на другом конце цепи последовательность бессознательных слоёв, вероятно, непрерывно смыкается с рефлекторными явлениями, как это заявляет Спенсер [25]. Таким образом, два состояния, которые Фуйе желает противопоставить бессознательному, являются, видимо, лишь его крайними случаями; это заключение, однако, Фуйе отбрасывает [26] на основании аргументов, которыми бесполезно утруждать читателя.

То, что мы только что рассмотрели относительно изобретения вообще, будет пересмотрено под другим углом зрения, когда мы будем говорить о связи изобретения с открытием.

Немного позже мы увидим, что возможность приписать открытие чистой случайности исключена уже наблюдениями Пуанкаре, если их внимательно изучить.

С другой стороны, тот факт, что в процессе бессознательной работы имеет место вмешательство случайных процессов (бессознательные процессы включают в себя случайные процессы, не будучи с ними в противоречии), очевиден, как это показал Пуанкаре, если принимать во внимание не только результаты самоанализа, но и саму природу вопроса.

В самом деле, очевидно, что независимо от того, идёт ли речь о математике или о чём-нибудь другом, изобретение или открытие совершается путём сочетания идей [27]. Но ведь существует чрезвычайно большое количество таких сочетаний, в большинстве лишённых интереса, и лишь некоторые из них могут оказаться плодотворными. Какие же из них выбирает наш рассудок — я хочу сказать — наш сознательный рассудок? Лишь те, которые плодотворны или могут ими стать. Но чтобы их найти, необходимо построить очень много возможных сочетаний, среди которых нужно выбрать полезные.

Нельзя не признать, что эта первая операция в некоторой степени производится наудачу, так что роль случая несомненна на этом первом этапе умственного процесса. Но мы видим, что это вмешательство случайности происходит на уровне бессознательного, так как большинство этих сочетаний — точнее те, которые бесполезны — нам остаются неизвестными.

Кроме того, сказанное лишний раз показывает множественный характер бессознательного — эта множественность необходима для построения многочисленных сочетаний и для их сравнения между собой.

Очевидно, что этот первый процесс выработки многочисленных сочетаний является только началом творчества, только, это следует подчеркнуть, предварительным этапом. Как мы только что видели и как это показал Пуанкаре, творить — это значит не заниматься бесполезными сочетаниями, а исследовать только полезные, которые составляют лишь небольшое меньшинство. Изобретение — это распознавание, выбор.

Этот замечательный вывод покажется нам тем более удивительным, если мы его сравним с тем, что пишет Поль Валери [28]: «Для того, чтобы изобретать, надо быть в двух лицах. Один образует сочетания, другой выбирает то, что соответствует его желанию и что он считает важным из того, что произвёл первый.

То, что называют «гением», является не столько заслугой того, кто комбинирует, сколько характеризует способность второго оценивать только что произведённую продукцию и использовать её».

Здесь видно, насколько математик согласен с поэтом в этом фундаментальном вопросе: изобретение представляет собой выбор.

Как может осуществиться такой выбор? Правила, которые здесь действуют, «предельно деликатны и тонки, их почти невозможно выразить точными словами; они легче чувствуются, чем формулируются; как можно при таких условиях представить себе аппарат, который их применяет автоматически?» (Пуанкаре).

Хотя мы непосредственно не видим, как функционирует этот аппарат, мы можем ответить на этот вопрос, так как отдаём себе отчёт о результатах его деятельности — речь идёт о сочетаниях идей, воспринимаемых нашим сознательным мышлением. Эти результаты не подлежат сомнению: «Среди бессознательных идей привилегированными, т. е. способными стать сознательными, являются те, которые прямо или косвенно наиболее глубоко воздействуют на наши чувства.