Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Болгарское население уменьшилось, происходит непрерывный спад рождаемости – нация на грани выживания, но при этом не надо забывать и про эмиграцию после 1989 года: сейчас около 2 млн. болгар живут по всему миру, в основном на Западе. С другой стороны, это отсутствие государственной политики, что равносильно национальной катастрофе, от которой нас отделяет один шаг, если не будут приняты чрезвычайные меры.

Я не согласна с этим прогнозом, потому что даже если болгар останется 4 млн., то при грамотной государственной политике в науке (нас отличает от третьего мира на данный момент именно уровень нашей академической жизни) и образовании (в болгарском обществе культ образования еще со времен нашего возрождения), а также в области безопасности (вопрос чрезвычайно важный для суверенного государства, так как у нас систематично уничтожают болгарскую разведку) мы сможем сохраниться и выжить.

Насчет цыган всё тоже не так однозначно: получив образование в школах, они становятся болгарами, у них нет политических амбиций, они радуются своей полукочевой жизни. При социализме цыгане были в трудовых войсках и учились разным ремеслам. Это было полезно и для них, и для общества. Сейчас почти нет государства, и они это чувствуют, поэтому, например, и ведут себя так агрессивно в отношении бедных и беспомощных стариков в опустевших селах. Их агрессия безнаказанна и спровоцирована их нищенским существованием.

Наши турки – европейцы по поведению, а их политическая беда в том, что они заложники этнической партии ДПС («Движение за права и свободы»). Для нее они как крепостные: болгарские турки не могут свободно участвовать в работе других политических партий, так как их деятельность связана с табаком и они зависимы и голосуют, как солдаты. С другой стороны, во время выборов болгарские турки, выселенные при Тодоре Живкове в Турцию, приезжают в Болгарию – и здесь начинаются «карусели», на которые все закрывают глаза. Национальная рознь выгодна политикам, а не народам. Люди могут жить дружно, несмотря на этнические и религиозные отличия. Но иногда ситуация взрывается как вулкан. Так часто бывало на Балканах. Мы непредсказуемы не меньше, чем вы, а наш темперамент наполовину славянский, наполовину кавказский (по вашим меркам).

– Как вы оцениваете российско-болгарские отношения?

– Россия после 1991 года была занята собою – и не только Украину, но и Болгарию и всю Восточную Европу проглядела. Основная ошибка России, на мой взгляд, – это ее политика трубы. Россию интересовали только поставки нефти и газа в Европу. В результате не было никаких отношений на уровне культуры или образования, и молодежь отдалилась от России. Сейчас есть хилая попытка возобновить стипендии для студентов, но количество документов, которые необходимо при этом заполнить, может заставить отказаться от этой затеи любого энтузиаста, так как в ЕС можно учиться дешевле. Болгарская же политика по отношению к России, мягко говоря, изменчива из-за нашей зависимости от внешних влияний. Наш суверенитет находится на аппарате искусственного дыхания. Однако эта политика не отражает общественных настроений, которые становятся более русофильскими из-за ошибок наших политиков. Есть, конечно, профессиональные русофилы и русофобы, но всё еще есть шанс наверстать упущенное именно на академической площадке через русскую культуру Недавно один мой добрый коллега из России спросил меня о наших отношениях, цитируя Тютчева («Умом Россию не понять… в Россию можно только верить»). На что я ответила: верю, но не надеюсь. И это не лирика, это реальность.

– Как вы оцениваете политику США в отношении Балкан?

– В отличие от России США присутствуют на Балканах не только военными базами, что само по себе неоднозначно, но и посредством политического истеблишмента, с одной стороны, а с другой – через активную политику на уровне НКО и культурного обмена. Работать с фондом «Америка для Болгарии» (кстати, это один из спонсоров нашего хилого майдана прошлым летом) намного проще и эффективнее, чем с русскими фондами. Американцы гибкие, у них ясная система отношений, как по протоколу, почти всё прозрачно (на их сайтах), нет тяжести бюрократического общения и прочих «изюминок» русских чиновнических структур (волокита, блат и т. д.). Это как раз и есть soft power. У России же, в отличие от СССР, когда ваша политика культурного влияния была на высшем уровне, на этом фронте пока получается топорно.