Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

Но если удастся выстроить такую производственную цепочку, она вполне может заработать. Здесь все зависят друг от друга. Надо нанять геологов, которые будут искать литий и другие полезные ископаемые, многие из которых относятся к редкоземельным металлам. Нужно обеспечить добычу, переработку. Потом собственно производство, обслуживание. Потом – центры по утилизации. Это автомобиль с ДВС может спокойно гнить на свалке, а в электромобиле много редких металлов, которые надо извлечь и переработать, кроме того, что-то нужно сделать с ядовитым содержимым аккумуляторов. Получится ресурсоемкая индустрия с большим количеством рабочих мест.

За последние годы лоббисты электромобилей обвиняли нефтегазовые компании в том, что они не дают хода новым технологиям. В то же время, на мой взгляд, в развитии электромобилей кровно заинтересованы горнодобывающие и химические корпорации, например производители серной кислоты. Именно она используется для выщелачивания редкоземельных и редких металлов. Получается, что она нужна как раз для «зеленых» автомобилей.

– Весьма неэкологично получается.

– Разумеется. Я бы назвал электромобили не «зелеными», а «химическими» – это было бы честнее. Стоит вспомнить, что добыча металлов, особенно редких – это весьма ядовитый процесс. Разрушение огромных площадей, создание бассейнов с жидкими агрессивными и ядовитыми отходами, постоянная опасность прорыва, как было пару лет назад в Венгрии. Или вот, совсем недавно произошла авария у финской компании Talvivaara, добывающей никель и марганец, в результате которой вырвалось облако концентрированного сероводорода и погиб работник. Сейчас экологи трубят (и вполне обоснованно) о случаях гибели птиц и рыбы. Вонь ощущают туристы на курорте Вуокатти за 16 км от рудника. Рудник только за 2010 год использовал 183 тыс. т серной кислоты. И это в стране с сильнейшим природоохранным законодательством и «зелеными» общественными традициями. Что же в других странах, не столь щепетильных в этом вопросе? Мне кажется, что роль рудных полезных ископаемых в мире и их влияние на политику как-то не учитывается в должной мере.

– Получается, человечество оказывается в ситуации «парадокса Алисы»: чтобы стоять на месте, надо бежать изо всех сил. То есть металлы надо извлекать из земли постоянно даже, если потребление не будет расти, а вся техника будет отправляться на переработку.

– Да. В любом случае развитым странам надо честно сказать, что дело-то не в заботе об экологии, точнее, не только в ней, а еще и в попытке хоть как-то выйти из кризиса. Как в свое время, в 1930-х, американцы строили дороги за государственный счет. Люди стали селиться вдоль дорог. Выросли новые городки. Стимулировался бизнес. Новые, очень затратные технологии в Европе (те же электромобили) – это из той же серии. Притом я думаю, что политик, который об этом скажет, будет поддержан населением. Вы посмотрите на Испанию – безработица почти 25 %. В той же Финляндии есть области, где безработица лишь чуть меньше, хотя в среднем ситуация лучше – но люди бегут в более благополучные районы. А менее благополучные от этого теряют налоги. Становится невозможным содержать школы, больницы и т. п. Это глобальная проблема.

– А если говорить об экономической эффективности и экологии?

– Тогда, мне кажется, надо поддерживать идеи активного использования природного газа как сырья для производства метанола, который является экологически чистым топливом для двигателей внутреннего сгорания. В Латвии, например, Центр стратегических исследований и управления, объединяющий ученых (большинство – химики старой школы, в Латвии же был ВНИИ органической химии), отправил в Брюссель проект создания технологического кластера по производству метанола из российского природного газа. Метанол использовался бы в Европе в качестве автомобильного топлива, а в сочетании с угольным порошком давал бы отопительные смеси типа мазута. Это упрощает использование природного газа. Так что, с моей точки зрения, и России есть прямой смысл развивать использование своего эффективного топлива.

– Но метанол – продукт переработки, то есть уже дороже природного газа.

– Тут как раз речь о том, что сложный для заправки метан превратить в метанол, который смешивается с бензином и легко заливается в бензобак машины, причем машину не надо переоборудовать. К тому же метан может быть и от свалок, канализации и прочих биоисточников.