Джулия Шоу - Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону

Эти же опасения были высказаны Ребеккой Фриз в обзоре по противодействию терроризму за 2014 год; она утверждала, что мы все еще «работаем вслепую», потому что исследования на эту тему «страдают от недостаточной тщательности при подготовке и отсутствия влияния на разработку стратегических мер» [291] Freese, R. ‘Evidence-based counterterrorism or flying blind? How to understand and achieve what works’. Perspectives on Terrorism, 8 (1) (2014) pp. 37-35. . Продвигаясь вперед, следует быть крайне осторожными, чтобы наша реакция на угрозу не повышала риск нападения.

Отчасти доказательная база отсутствует потому, что, к счастью, по сравнению с другими типами преступлений террористический акт — крайне редкое событие, из-за чего его очень трудно исследовать и предсказывать. Кроме того, люди могут приходить к терроризму разными путями. Джон Хорген пишет: «На каждого бесправного обозленного юного мусульманина, который присоединяется к так называемому “Исламскому государству”, мы можем найти примеры финансово обеспеченных, хорошо интегрированных в общество молодых мужчин и женщин, бросающих свою социальную жизнь, работу, партнеров или супругов. Порой люди вступают в группировки целыми семьями. На каждого религиозного человека, который присоединяется к террористам, мы находим тех, кого либо совершенно не интересуют религиозные практики или знания, либо неофитов» [292] Horgan. ‘A call to arms’. . И это верно не только для ИГИЛ, но и для многих других террористических организаций, а также для так называемых «одиноких волков», террористов, которые также не вписываются в некий единый психологический профиль.

Все настолько сложно и разнообразно и так мало изучено, что вопрос «кто становится террористом?», возможно, сам по себе неправилен.

Хотя мы не можем сказать, кто становится террористом, ученые знают многое о процессе радикализации. Одна из социальных групп, наиболее связанная с радикализацией и современным терроризмом, — террористы-джихадисты. Как пишет BBC, «джихадисты считают, что насильственная борьба необходима, чтобы устранить препятствия к восстановлению царства Божьего на Земле и для защиты мусульманской общины, умма, от неверных и вероотступников» [293] ‘What is jihadism?’ BBC News, 11 December 2014; http://www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-30411519. . Препятствия, которые следует устранить, включают западную идеологию и западный стиль жизни.

В 2017 году после обзора научных работ и изучения феномена джихада психологи Кларк Макколи и София Москаленко предложили модель радикализации, состоящую из двух пирамид [294] McCauley, C., & Moskalenko, S. ‘Understanding political radicalisation: the two-pyramids model’. American Psychologist, 72 (3) (2017), p. 205. . Они утверждают, что существует два аспекта радикализации, из-за чего ее становится так трудно понять. Во-первых, большинство людей с экстремистскими взглядами никогда не совершают террористических актов. Во-вторых, некоторые террористы не имеют

радикальных убеждений о приемлемости насилия. Из-за слабой связи между убеждениями и действиями в своей модели Макколи и Москаленко разделили «радикализацию взглядов» и «радикализацию действий».

Первая пирамида, пирамида убеждений, выглядит так: «В основании... находятся люди, которых не интересуют политические цели, выше находятся те, кто верит в цели, но не оправдывает насилие (симпатизирующие), еще выше расположены те, кто оправдывает насилие в пользу дела». Добавим немного цифр, полученных в результате опросов. Согласно Макколи, более половины мусульман в США и Великобритании считают, что война с терроризмом — это война с исламом: эти люди симпатизируют терроризму [295] McCauley, C. ‘Ideas versus actions in relation to polls of US Muslims’. Analyses of Social Issues and Public Policy, 13 (2013), pp. 70-76; http://dx.doi.org/10.1111/asap.12014. . Но только 5% мусульман в США и Великобритании полагают, что участие смертников в террористических актах в защиту ислама «часто или порой оправданно». Эти 5% находятся на вершине пирамиды.

Наш бывший боец ИГИЛ Амир также говорил об этом. Хотя его мотивация казалась скорее практической, чем идеологической (жена, в конце-то концов!), нормализация и оправдание радикальных убеждений и действий были последствиями его тренировок в ИГИЛ. «Никому не нравится, когда людей убивают без причины», — заявил он. По словам Амира, лидеры ИГИЛ оправдывали обезглавливания, утверждая, что необходимо «внушить страх» и сделать так, чтобы «люди убегали от нас». Казнь гомосексуалов путем сбрасывания их с высотных зданий оправдывалась тем, что геи — «наполовину мужчины, наполовину женщины». Что касается убийств женщин в целом, это одобрялось, потому что все убитые были «блудницами». Так во время тренировок группировка ИГИЛ активно радикализировала взгляды новобранцев, давая им оправдание для крайних форм насилия.