Джулия Шоу - Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону

То, что стигматизация психически больных людей существует, — не откровение, и она по-прежнему остается разрушительным предубеждением. Одна из наиболее заметных предвзятых реакций, которая возникает, когда мы замечаем, что кто-то психически болен, — наша дистанция с человеком. Мы отстраняемся от него социально и физически.

Один из аспектов этой скрытой предвзятости продемонстрировал эксперимент 2010 года, который провел Росс Норман с коллегами [93] Norman, R. M., Sorrentino, R. M., Gawronski, B., Szeto, A. C., . . . & Windell, D. ‘Attitudes and physical distance to an individual with schizophrenia: the moderating effect of self-transcendent values’. Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology, 45 (7) (2010), pp. 751-58. : они выявили, что мы интуитивно связываем жестокость и психическую болезнь. Ученые попросили участников эксперимента расположиться в зале ожидания и дождаться встречи с молодой женщиной, страдающей шизофренией. В комнате вдоль стены стояли семь стульев. На одном из них лежали вещи — папка и свитер, и участников предупредили, что этот стул занят той самой больной девушкой, которая скоро вернется. Так как ее не было в комнате, участники не знали, ни как она выглядит, ни в чем проявляется ее заболевание.

Конечно, в ходе эксперимента изучали поведение участников. Специалисты хотели знать, куда сядут добровольцы. И обнаружили, что люди располагались в двух-трех стульях от места девушки (среднее значение 2,44, если уж совсем точно). В целом не так уж и плохо, но исследователи утверждают: это показывает, что информация о том, что человек страдает от психического заболевания, может влиять на социальное взаимодействие с ним. Как думаете, сели бы вы ближе к человеку, если он не болен шизофренией? Возможно.

Всякий раз, когда вы размышляете об этом, учтите, что это особенно верно, если у больного шизофренией наблюдается «продуктивная» симптоматика: например, он говорит с воображаемым другом или реагирует на галлюцинации. Данные симптомы называются продуктивными не потому, что они хорошие, а потому, что дополняют личную реальность, становятся психической продукцией. Это такая «Реальность+». Люди, страдающие шизофренией, видят и слышат то, чего нет. Эти симптомы противоположны негативной симптоматике — уплощенным эмоциям.

У мужчин и женщин, молодых и старых — у многих из нас есть мощный «детектор жутковатости». И предположение, что нас пугают психологически неблагополучные люди, подтвердилось и в исследовании Паркера Мэджина и его коллег. Его результат: почти 30% опрошенных сказали, что им было бы некомфортно находиться в приемной больницы с больным шизофренией [94] Magin, P., Holliday, S., Dunlop, A., Ewald, B., . . . & Baker, F. ‘Discomfort sharing the general practice waiting room with mentally ill patients: a cross-sectional study’. Family Practice, 30 (2) (2012), pp. 190-96. . Еще 12% объявили, что им будет неуютно с депрессивным человеком. Некоторые ученые полагают, что стигматизация людей с психическими заболеваниями может считаться «второй болезнью». Ведь из-за подобного отношения у них повышается тревожность, уровень стресса, снижается качество жизни [95] Sowislo, J. F., Gonet-Wirz, F., Borgwardt, S., Lang, U. E., & Huber, C. G. ‘Perceived dangerousness as related to psychiatric symptoms and psychiatric service use — a vignette based representative population survey’. Scientific Reports, 8 (2017). .

Даже детей могут считать опасными, если они особенные. В 2007 году социолог Бернис Пескосолидо и ее коллеги опубликовали результаты исследования, призванного изучить отношение к детям с психическими отклонениями [96] Pescosolido, B. A., Fettes, D. L., Martin, J. K., Monahan, J., & McLeod, J. D. ‘Perceived dangerousness of children with mental health problems and support for coerced treatment’. Psychiatric Services, 58 (5) (2007), pp. 619-25. . В эксперименте участвовали 1152 человека, которых просили оценить степень опасности детей, исходя из коротких рассказов о них. Обнаружилось, что «ребенка с депрессией будут считать в два раза опаснее для окружающих и в десять раз опаснее для самого себя», чем детей с другими проблемами со здоровьем. Исследователи также наблюдали схожую картину для детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ): «По сравнению с ребенком, у которого “порой бывают проблемы”, ребенок с СДВГ воспринимался почти в два раза опаснее для окружающих и для себя». Дети с депрессией и СДВГ кажутся людям опасными.

Но оправданно ли это? Действительно ли они опаснее других?

«Невинно выглядящие, но на самом деле опасные дети» — это обычный сюжет для триллеров и видеоигр. Один из первых ужастиков, который я посмотрела (и я была для него слишком мала), рассказывал о том, как группа детей завладела городом, контролируя мысли его жителей. Это были мстительные дети-садисты. Но не все упирается в художественный вымысел. СМИ также поднимают вопрос о психическом здоровье детей, которые отыгрывают свои фантазии, особенно тех, кто совершает общественно опасные действия. А что более опасного для общества может совершить агрессивный ребенок, чем расстрел одноклассников?