Джеймс Карс - Конечные и бесконечные игры

Если игрок не может доказать соответствие между полученным в качестве приза благом и рисками, угрожающими в процессе его достижения, или даже талантом, моральными силами, потраченными на игру, в скором времени он столкнется с проблемой, связанной с получением статуса. Чаще всего обворовывают богатых, их облагают налогами, они подвержены разделу имущества, как будто то, что у них есть, – это не настоящая компенсация и, следовательно, они не обладают полным правом собственности.

Чтобы получить полную компенсацию за потраченную в борьбе за статус энергию, нужно восстановить ее до первоначального состояния, до ее количества перед игрой.

Имущество – попытка восстановить прошлое. Она возвращает игроку состояние «до игры». Компенсируется, в первую очередь, количество времени, потраченное (и, следовательно, потерянное) в процессе соревнований.

Однако это стремление вернуть прошлое наигранно, театрализовано, и может подействовать только тогда, когда собственность будет очевидна для зрителей. Собственность должна занимать видное место. Она должна располагаться там, где ее видят. То есть необходимо, чтобы она существовала в такой форме, чтобы люди могли обратить на нее внимание. Наша собственность должна вторгаться в жизнь другого человека, стоять на его пути, вынуждая его хотеть с ней соревноваться. Собственники обычно имеют большие владения и свободу действий в обществе. В то же время имущество богатых влияет на увеличение количества и ограничение возможностей менее имущих. Бедные, как правило, не выходят за выделенные географические границы, потому что за их пределами они – чужие.

В игре ставкой собственников является, скорее, не их имущество, а его способность влиять на аудиторию, его символичность. Увидят ли зрители, что это просто компенсация за усилия и опыт, потраченные в игре?

Есть и второе театральное требование, выпадающее на долю собственников. Как только они начинают уделять внимание тому, как много они потеряли ради получения того, что имеют, для них становится необходимым потребить то, что они выиграли, и таким образом, чтобы возместить потери. Принцип такой ситуации заключается в том, что мы не можем оправдать себя тем, что мы имеем то, что нам не нужно или мы лишь планируем использовать. Человек зарабатывает деньги не для того, чтобы просто убирать их подальше от себя, туда, где они будут защищены от любых возможных трат.

Потребление – это обдуманная деятельность. Человек не потребляет имущество путем его уничтожения – мы могли бы просто сжечь заработанные деньги, – а только используя собственность по ее назначению.

Потребление является такой деятельностью, которая противопоставляется форме участия в соревновании, благодаря которой статус был выигран. Это процесс, который признается зрителями: он убеждает окружающих, что титул собственника не может быть оспорим.

Чем более влиятельными мы считаем людей, тем меньше ожиданий у нас по поводу их действии, ведь их сила уже доказана их прошлыми достижениями. По завершении спортивных соревнований считается нормальным поднимать победителей на плечи, проходить с ними по полю так, как будто они беспомощны – такой контраст сразу заметен, ведь эти люди только что показали свою физическую развитость и кипящую энергию. Монархи и признанные божества передвигаются на церемониальных видах транспорта, очень богатых людей везут в повозках и лимузинах.

Потребление – деятельность, настолько далекая от доходного труда, что принимается как способ досуга, даже как проявление лености и праздности. Мы показываем окружающим, что добились успеха тем, что ничего не делаем. Таким образом, чем больше мы воздерживаемся от труда, тем больше мы демонстрируем, в первую очередь, сами себе, что мы являемся победителями прошедших игр. «Заметное воздержание от труда становится нормальным показателем хорошего денежного состояния и авторитетности, и наоборот, так как применение производительного труда относится к бедности и выражает подчинение, оно распознается обществом как несоответствующее высокому статусу» (Т. Веблен).

Подобно тому, как компенсация ущерба привлекает внимание, занимая какое-то место, потребление измеряется тем, насколько долго по времени оно длится. Собственность должна не только вторгаться в жизни других людей, она должна делать это продолжительно. Количество нашего имущества можно измерить относительно того времени, пока мы остаемся на виду, требуя от окружающих корректировки их свободы движения в рамках наших пространственных пределов.