Карл Юнг - Архетипы и коллективное бессознательное [litres]

153Поскольку все психическое преформировано, преформированными должны быть и индивидуальные функции, особенно те, которые непосредственно проистекают из бессознательной предрасположенности. Важнейшей из них является творческая фантазия. В продуктах фантазии первичные образы становятся видимыми, и именно здесь понятие архетипа находит свое специфическое применение. Я не претендую на то, что первым указал на данный факт. Эта честь принадлежит Платону. Первым же исследователем в области этнологии, который привлек внимание к широкому распространению определенных «элементарных идей», стал Адольф Бастиан. Позже двое последователей Дюркгейма, Губерт и Мосс [91], говорят о «категориях» воображения. Однако именно Герман Узенер [92]первым увидел бессознательную преформацию, скрывающуюся под видом «бессознательного мышления». Если я и причастен к этим открытиям, то мое участие состоит лишь в демонстрации того, что архетипы не только распространяются посредством традиции, языка и миграции, но и могут возникать спонтанно, в любое время, в любом месте, без какого-либо внешнего воздействия.

154Это утверждение крайне важно: оно означает, что в психике каждого человека содержатся неосознаваемые, но в то же время активные формы – предрасположенности, идеи в платоновском смысле, которые не только предопределяют наши мысли, чувства и действия, но и постоянно оказывают на них влияние.

155Снова и снова я сталкиваюсь с ошибочным представлением о том, что архетип детерминирован в отношении его содержания – другими словами, что это разновидность бессознательной идеи (если можно так выразиться). Необходимо еще раз подчеркнуть, что архетипы детерминированы не в своем содержании, а в форме, да и то в очень незначительной степени. Первичный образ детерминирован в отношении своего содержания лишь в тех случаях, когда он становится сознательным и таким образом наполняется материалом сознательного опыта. Тем не менее, как я объяснял в другой статье, его форма скорее подобна осевой системе кристалла, которая преформирует кристаллическую структуру маточной жидкости, хотя сама по себе материально и не существует. Это происходит вследствие специфического способа группировки ионов и молекул. Сам по себе архетип пуст и чисто формален; он есть не что иное, как facultas praeformandi , возможность репрезентации, которая задана априори. Наследуются не сами репрезентации, а только формы, и в этом отношении они в точности соответствуют инстинктам, которые также детерминированы лишь в отношении формы. Существование инстинктов может быть доказано не больше, чем существование архетипов, ибо они лишены конкретных манифестаций. Что касается определенности формы, наше сравнение с кристаллом весьма показательно: осевая система определяет только стереометрическую структуру, а не конкретную форму отдельного кристалла. Он может быть большим или маленьким; он может изменяться до бесконечности в зависимости от изменения размеров его граней, или из-за сращивания двух кристаллов. Единственное, что остается неизменным, – это осевая система, точнее геометрические пропорции, лежащие в ее основе. То же верно и в отношении архетипа. В принципе, он может получить название и имеет неизменное ядро значения – но всегда только в принципе и никогда по отношению к конкретным проявлениям. Аналогичным образом специфическое появление образа матери в любой конкретный момент не может быть выведено логическим путем из одного только архетипа матери и зависит от бесчисленного множества других факторов.

156Как и любой другой архетип, архетип матери отличается практически безграничным разнообразием своих проявлений. Здесь я упомяну только некоторые из наиболее характерных. Первыми по важности являются мать и бабушка, мачеха и свекровь (теща); далее следует любая женщина, с которой человек состоит в каких-либо отношениях, например няня, гувернантка или, возможно, дальняя прародительница. Затем идут женщины, которых можно было бы назвать матерями в переносном смысле слова. К этой категории принадлежат богини, в частности Божия Матерь, Дева Мария, София. Мифология предлагает множество вариаций архетипа матери: мать, которая является в образе девушки в мифе о Деметре и Коре; мать-возлюбленная, как в мифе о Кибеле и Аттисе, и так далее. Другие символы матери в переносном смысле проявляются в вещах, олицетворяющих конечную цель нашего стремления к спасению: Рай, Царство Божие, небесный Иерусалим. Практически все, что вызывает у нас любовь или чувство благоговения – церковь, университет, город, страна, небо, земля, леса, моря (или другие водоемы), даже сама материя, преисподняя и луна – может быть символом матери. Данный архетип часто ассоциируется с местами или вещами, которые символизируют плодородие: рог изобилия, вспаханное поле, сад. Он может быть связан со скалой, пещерой, деревом, родником, глубоким колодцем или с разнообразными сосудами, такими как крестильная купель, или такими чашеобразными цветами, как роза или лотос. В силу защиты, которую он подразумевает, архетип матери может принимать форму магического круга или мандалы. С архетипом матери ассоциируются полые предметы, например духовка, кухонная посуда, и, конечно же, матка, yoni , а также все то, что имеет аналогичную форму. Дополняют этот список многие животные, например корова, заяц, звери-помощники и так далее.