Ричард Бендлер - Пора что-то менять

Создавайте опыт.

к которому стоило бы приобщиться.

Ричард Бендлер с участием Джейнеса Дэниэлса

ИЗМЕНЕНИЕ

УБЕЖДЕНИЙ

Установка НЛП-вндения

Посмотрите повнимательней на выдающихся мастеров общения и на выдающиеся психические отклонения. Когда-то я сделал это и обнаружил, что в самом фундаменте психологии имеются серьезные дефекты. Поэтому я построил другую систему.

Когда психологи взялись за изучение фобий, они засучили рукава и нашли сотни людей, страдающих этим недугом. При этом их интересовали только те, кто не знал, как справиться со своей проблемой! Я выбрал другой подход. Я засучил рукава и нашел двоих — тех, что страдали фобией и смогли ее преодолеть. А затем я разобрался, что они для этого делали.

А научился этому я у Милтона Эриксона 2 , человека уникалъных талантов. Когда к нему приходили с какой-нибудь проблемой, он всегда смотрел на тех, у кого этой проблемы нет. А затем находил способ сделать так, чтобы те, кто испытывает то или иное затруднение, стали такими же, как те, кто его не испытывает.

Однажды я наблюдал, как он работал с одной чокнутой. Другого слова тут не подберешь — эта дама не могла отличить, что есть на самом деле, а чего нет. Она пришла на прием вместе со своим психиатром. Он пустился в заумные психиатрические объяснения насчет того, что у нее не в порядке, хотя все это можно было сказать гораздо проще: «Она чокнутая».

Однако она была чокнута особым образом. По существу, эта дама не улавливала разницы между тем, что происходило понастоящему, и тем, что она сама придумала или ей рассказали.

В отношении чокнутых существует одна закономерность, которая не может не радовать. Они никогда не сходят с ума произвольным образом. Каждый из них чокается совершенно определенным способом. Здесь есть своя система.

Чтобы встретиться с Милтоном, этому психиатру и его подопечной пришлось слетать в Аризону. Выслушав психиатра, Милтон повернулся к женщине и сказал: «Стало быть, вы вышли из дому, сели за руль зеленого «универсала» и, любуясь пейзажами, приехали сюда. Сколько же времени это у вас заняло?» Она ответила: «Двадцать шесть часов». На самом же деле они прилетели самолетом, потратив на это два часа. Женщина просто не могла отделить сказанное от увиденного.

Милтон тогда ввел ее в весьма и весьма измененное состояние и использовал это состояние для того, чтобы сконструировать у пациентки то умение, в котором она нуждалась. Он понимал, что эта женщина не функционирует как следует. Более того, он понимал и весьма странную причину этого явления: женщина просто не знала, как это делается!

Больше всего мне понравилось то, как Милтон узнал об этом. Он обернулся, посмотрел на психиатра и указал ему на кресло, в котором вводил клиентов в транс. Профессор без сомнения обладал всеми возможными степенями и регалиями, он даже специально изучал эриксоновский гипноз в институте. И вдруг на его на лице отражается то, что я называю глубоким и всепоглощающим страхом. Он оглянулся на свою клиентку, а Милтон говорит: «Я просто хочу успокоить даму и на вашем примере показать ей, что транс совсем не опасен».

В мозгу у меня тут же пронеслось: «Это не может быть неопасно! Особенно для него! Тем более прямо сейчас!» Психиатр подошел к креслу, и в тот самый миг, когда начал в него опускаться, едва он достиг той точки, когда уже не мог не опуститься, Милтон бросил: «Погрузиться в транс». А когда тот наконец опустился, добавил: «Хлоп!»

— Теперь, пока вы здесь сидите, — сказал Милтон, — я бы хотел, чтобы вы мысленно вспомнили о трех вещах, относительно которых у вас нет ни малейших сомнений, что они с вами случились. Подумайте о таких событиях, в которых вы абсолютно уверены,— но не о чем-то выдающемся, а о таких вещах, как сегодняшний завтрак.

Так Милтон провел его по трем событиям, случившимся в тот день, а потом сказал:

— А теперь придумайте три события.

Затем Милтон велел профессору войти в еще более глубокий транс, где его подсознание могло бы сообщить ему, каким образом он отличает одни события от других.

Что до меня, то присутствуя при сем, я то погружался в транс, то выходил из него. Рядом с Милтоном подобное происходит с каждым. Однако не даром я рос в 60-х: «отъезжать» мне было не впервой, поэтому я быстро это дело прекратил. Из того, что поведал почтенный джентльмен, я уловил главное: мысленные картинки реальных и придуманных событий выглядели поразному. Милтон спросил, чем отличаются картины того, что происходило на самом деле, и психотерапевт сказал буквально следующее: «Они кажутся прямоугольными, а те, другие, выглядят смутными, прозрачными и бесформенными».