Денис Байгужин - Сука. Роль, которую продиктовала жизнь

– Нет, все хорошо. Наверное, я его с кем-то перепутала.

– Кого? – удивилась завуч. – Тебя опять обидел кто-то?

– Ну, Максима Александровича, это он меня всегда обижает! Ой! То есть нет… – Я поняла, что пришла пора прекратить этот диалог, пока из меня не посыпались никчемные оправдания. – Ну, ладно, неважно. Извините. До свидания, мне надо на урок.

Педагогические работники закрыли дверь. Из-за двери послышалось: «Странная она какая-то, эта Егорова. Давно пора пригласить отца на собрание, но он все равно не соизволит прийти».

Все началось с этого дня, и, наверное, я сама неожиданно для себя дала повод для слухов. Мы ехали в одной машине с Дашей и ее отцом. За окном шел дождь, и отец монотонно мотал головой и повторял: «Девочки, какие ваши годы! Все будет хорошо». Я хотела прогулять занятие, но сделать это было никак нельзя: бабушка ужесточила натиск и задавала все больше ненужных вопросов. Неделя прошла скучно, меня чуть было не одолели простуда и осенняя хандра.

Когда Максим Александрович вернулся из поездки, я отправилась в музыкальный клуб, но это не принесло мне такого удовольствия, как раньше. Я отказалась от чая и вместо впечатлений о музыке рассказала преподавателю о своих проблемах. Он выслушал меня, успокоил и предложил подвезти на своей машине до дома. Мы катались по окрестностям, шел дождь, и серые капли скатывались по лобовому стеклу.

– Какая тебе разница, что подумают о тебе другие? Я, например, нестандартный преподаватель. Школа просит соблюдать стандарты, а я написал свою методику. Отчитываюсь перед коллегами так, как они хотят, а то, что происходит на занятиях, это мое дело. Так вот, твоя жизнь – это твое дело! Не надо жить по шаблонам!

– Подождите, а как же отец, бабушка? Я ведь должна радовать их, – возразила я.

– Опять ты за свое. С чего ты взяла, что должна их радовать? Прежде всего радуй себя.

Мы оба замолчали. Как радовать себя, подумала я, если все способствует обратному. Погода на улице, обстановка дома, в школе. Вот занятия музыкой делают меня счастливой, а когда я прихожу домой, мое счастье улетучивается, как пыль, которую смахнули тряпкой. Я хотела бы спросить у Максима Александровича, почему так происходит, но он неожиданно прервал тишину.

– Можно, я задам тебе вопрос некстати?

– Ну, задавайте, – ответила я.

– Ты сама себя ласкаешь?

– Что? – удивилась я и в смущении отвернула взгляд.

– Мастурбируешь? Только честно, – не унимался преподаватель.

Его вопрос застал меня врасплох. Я покраснела и молча кивнула. Разволновавшись, я не смогла выдавить из себя ни слова.

– Это значит «да»? – не унимался он.

Я вспомнила тот самый секретный прием, с помощью которого можно перейти с темы на тему, но я была так сбита с толку, что только отводила взгляд. А учитель пристально смотрел на меня, что создавало еще большее напряжение. Я опять кивнула.

– Точно? – спросил преподаватель и посмотрел мне в глаза.

– Угу, – не открывая рта, промычала я.

– И что это значит? Ты такая неразговорчивая со всеми или только со мной?

– Да, точно, – через силу произнесла я.

– Когда последний раз?

– Максим Александрович, мы не догова…

Я хотела произнести: «Мы не договаривались», любимые слова Даши, которые безотказно, на ее взгляд, работали. Мысли перемешались, я хотела сказать, что не намерена отвечать на такое количество вопросов, ведь Максим Александрович просил разрешения только на один вопрос, но учитель оказался гораздо смелее и настойчивее меня.

– Когда ты последний раз дрочила? – перебил меня учитель.

– Ну, последний раз это было год назад, а может, и два года, честно, не помню, – призналась я. – Попробовала в тринадцать, но бабушка сказала, что это плохо, и я перестала. Я сама у нее об этом спрашивала, она очень негативно к этому относится.

– Ты берешь с нее пример?

– С кого?

– С бабушки, с кого же еще? Хочешь стать такой же, как она?

– Ну, нет. Скорее всего, нет.

– Сегодня же нарушь ее запрет и займись мастурбацией, – сказал Максим Александрович.

– А если они узнают? Увидят? Я ведь живу в одной комнате с бабушкой.

– Так ты не говори никому! – усмехнулся учитель. – Запрись в ванной, допустим… с душем или пальчиком, – сказал он и замолчал. – Эх, гляжу, ты сама себя не любишь. Ну-ка…

Он снял с себя очки, прикоснулся своим лицом к моему лицу и провел носом по моей покрасневшей горячей щеке. Мне стало страшно, я вжалась в сиденье, обдумывая побег из машины.