Денис Байгужин - Сука. Роль, которую продиктовала жизнь

Я уверена, что так не может долго продолжаться. Когда-нибудь я от тебя устану, и ты от меня, наверное, тоже. Но ты ведь знаешь, что я беременна и скоро у нас родится дочь. Давай снова будем вместе? Это важно для нас и для нее. Если мы сможем еще хотя бы раз встретиться где-нибудь в этом беспорядочном мире, думаю, я смогу рассказать тебе о многом.

Дорогому Сергею

от Ирины, его безбашенной жены».

Каждый раз, когда я перечитывала это письмо, мне становилось все грустнее и грустнее. А перечитывала я его уже раз сто. Зачем – не понимаю. Это похоже на Instagram: каждый раз, когда я его смотрела, мне становилось плохо, но я продолжала это делать. Инстинктивно, по привычке. «Ты реально думаешь, что все написанное здесь – правда? Может быть, отец просто пошутил над тобой. Еще и приписка дурацкая, бредятина про Грецию, и слог хромает. Ты реально в это веришь?» – говорил в такие моменты внутренний голос.

Я заставляла себя успокоиться и заглушить этот голос. В надежде сохранить свободу от таких голосов я забывалась музыкой – брала с подставки гитару и играла отрывок из песни группы Metallica. Затем еще раз перечитывала текст, играла в онлайн-игру, листала ленты социальных сетей и зависала там где-то на час. В те годы я любила часами сидеть в кресле на кухне и смотреть сториз, а также свои и чужие фотографии, особенно старые.

Сэм говорил, что это эмоциональная привязка. Через просмотр видео, прослушивание музыки и восприятие иного рода информации, которая несет за собой отпечаток эпохи, мы возвращаемся в прошлое. Достаточно погрузить себя в определенное состояние, чтобы жить в прошлом, но у таких действий есть неявная опасность. Неявная от того, что мне в этот момент было хорошо и я ощущала иллюзию развития, сравнивая себя с тем, кем была два года назад, пять лет назад и так далее, но в действительности я бездарно прожигала жизнь. Я могла бы назначать свидания, общаться с мужчинами и получать от них материальные блага.

Но в тот день я не разомкнула этот круг. Открывая чью-то очередную прямую трансляцию, я убеждала себя, что мне это интересно. Хотя содержание там обычно никчемное: то музыкальный концерт в подвале, то два коуча делятся рассуждениями о том, как лучше жить, то девушка танцует перед зеркалом со своим ребенком, то мужчина в спортзале делает сеты в десять подходов.

«Зачем ты это смотришь? Зачем засоряешь свой мозг?» – спрашивала я у себя.

«А что еще делать?» – отвечала я самой себе.

«Логичный ответ, мне нравится, – усмехнулась я и добавила: – Эта информация не только не принесет тебе пользы, но и наоборот, потянет ко дну».

«Мне все равно», – отвечала я.

Внутренний голос вел меня, направлял, но я сопротивлялась, намеренно заглушая его ненужной информацией. Я погружалась в зарубежные сериалы, мысленно проживая судьбу персонажей. Я выбирала категорию самых деструктивных сериалов на тему любви. Такое часто бывает у девушек, которым живется скучно. Если и смотреть сериалы, то любые, кроме романтических. Сериалы про отношения вводят вас в иллюзию того, что ваши счастье и любовь будут похожи на сериальную. Но такого не будет, жизнь куда более сложная штука, а в сериалах сплошной примитив. То же самое касается всех социальных сетей, игр и прочих инструментов прожигания жизни.

Постепенно эти эмоции словно пеленой разделили пространство между мной и смартфоном, потом отсекли от него еще одну часть, за ней еще одну – так я выпадала из реальности. Снова и снова. Эти эмоции стиснули меня. Так прошли годы. Каждому человеку мама создает опору, фундамент в жизни. А у меня не просто не было этого фундамента. Вместо него был поставлен наркотический насос, откачивающий энергию, забирающий все силы. То, что сначала давало мне энергию, потом требовало вернуть все назад, причем с большими процентами.

В результате я не стояла на земле, я повисла в воздухе. Вокруг – всепоглощающее одиночество. Каждый раз по утрам я осознавала, что однажды могу не проснуться от того, что я повисла. Голоса твердят обвинения, не умолкая, а мне не с кем даже обменяться приветствиями, кроме как с ними. Когда у меня началась паническая атака и эти голоса растормошили меня до изнеможения, я сожгла это письмо. Но воспоминания остались, и в тумане вечеринок их растворить не удалось. Я помнила письмо наизусть, точнее, голоса надиктовали мне его, а я записала. Голоса стали соавторами этого письма.

Глава 4

Максим Александрович открыл ящик комода и достал оттуда блюдце, ложку, чай, пакет с печеньем и конфеты. Положил чайный пакетик в кружку, налил кипятка и заботливо подал мне. Сам присел на стул рядом с пианино, открыл крышку инструмента и сыграл несколько аккордов.