Джордж Саймон - Манипулятор в овечьей шкуре [Как не стать жертвой его уловок] [litres]

Поведение Дженис гораздо более точно соответствует классической модели зависимости. Ключевые принципы традиционных программ реабилитации созданы будто специально для нее. Ее самооценка стремительно падает без одобрительных слов Билла, и это делает Дженис зависимой от него. Она не может отказаться от разрушающих ее отношений, потому как слишком привыкла к их болезненным аспектам, тем более, она по-прежнему получает от них то, в чем отчаянно нуждается. Ее терпение чересчур разрослось, и потребуется все большая и большая жестокость, чтобы причинить ей достаточно сильную боль, которая заставит ее решиться на перемены. Когда она пытается вырваться из порочного круга, она испытывает психологическую ломку. Привыкание и ломка – отличительные признаки настоящей зависимости. Людям, с такими же проблемами как у Дженис, хорошо помогает терапия в группах типа «Анонимные алкоголики» или в так называемых группах «созависимых». В отличие от своих агрессивных партнеров-манипуляторов, по-настоящему зависимые люди, опустившись на эмоциональное дно, находят в себе силы и желание избавиться от боли. Тогда они, наконец, готовы сделать все необходимое для собственного «выздоровления».

Как-то раз участник одного из моих семинаров спросил меня: «Почему, если Билл не зависел от Дженис и не имел с ней никакой психологической созависимости, он прикладывал столько усилий, чтобы не потерять ее?» Я ответил, что Билл, как агрессивная личность, просто ненавидел проигрывать. Проигрыш равносилен отказу от доминирующей позиции и власти. Независимо от того, в каких отношениях находится, Билл стремится быть у руля и контролировать ситуацию. В любых абьюзивных отношениях другой человек сам по себе не представляет для агрессора никакого интереса – такова их суть. Каждый раз, когда Дженис чувствует в себе достаточно решимости хотя бы заявить об уходе, баланс сил нарушается, и власть Билла дает трещину. Вот настоящая причина, почему он бросается в бой. Он не борется за то, чтобы удержать женщину, которую любит, хочет или в которой нуждается. Он всего лишь во что бы то ни стало желает остаться на вершине. Страдая расстройством характера, Билл воспринимает Дженис как собственность. Значит, она не имеет права на отдельную, только ей принадлежащую жизнь и, тем более, на лучшую жизнь с кем-то еще. Для него она – личная вещь, и любая попытка добиться независимости с ее стороны воспринимается Биллом, как вызов ему и его «праву» на господство.

Уже в течение многих лет специалисты изучают, как детские страхи и неуверенность влияют на развитие личности. Но они не уделяют особого внимания тому, как дети учатся ограничивать и направлять свои агрессивные инстинкты. Поэтому, когда дело доходит до вопросов, почему и как дети дерутся, и насколько степень агрессивности формирует их личность, создается впечатление, что специалисты просто-напросто отрицают существование подобной проблемы.

Дети, как и все люди, борются за то, что хотят. На ранних стадиях своего социального развития они сражаются открыто и часто физически. Но со временем большинство детей понимает, что такое поведение не приносит нужного результата, а чаще приводит к наказанию. Если их родители достаточно искусны в воспитании, их социальное окружение благоприятно, а сами дети в меру податливы, они учатся контролировать свои откровенно агрессивные порывы и находят другие стратегии для победы в жизненных битвах. Попутно они узнают про эмоциональные «кнопки», которыми обладают их родители и остальные люди, и осознают, что, нажимая на эти кнопки, можно вынудить любого отступить или уступить в конфликте. Еще они учатся тому, что нужно сказать или сделать (или не сказать и не сделать) с целью оставить «противника» в неведении, нарушить его душевное равновесие и заставить защищаться. И под конец дети овладевают приемами скрытой борьбы.

В результате воздействия многих социальных факторов (вседозволенность, чрезмерная терпимость, жестокое обращение, пренебрежение и безответственность) число откровенно агрессивных и скрыто-агрессивных (манипулятивных) детей со временем только растет. Особенно в первые годы моей профессиональной деятельности мне много пришлось работать с детьми и подростками, которые имели эмоциональные и поведенческие нарушения, и их семьями, поэтому я не отрицаю, что моя точка зрения может оказаться предвзятой. Однако я не устаю удивляться, насколько часто ребенку удавалось приобрести чрезмерную власть в семье с помощью слишком хорошо усвоенной им тактики манипулирования. Следующая история основана на одном из таких случаев.