Лора Вандеркам - Чувство штиля. Продуктивность и спокойствие в эпоху вечных дедлайнов

Большинство из нас не хотят шокировать себя, чтобы обострять воспоминания. Но ведь все это означает, что мы можем в настоящем делать что-то, чтобы углубить получаемый опыт.

Мне нравится образ ухаживания за памятью. Возможно, именно оно подвергает нас воздействию определенных песен, зрелищ, запахов. Прустовское ароматное печенье мадлен вызывало в воображении нечто большее, чем может обычное печенье [36] Мадлен — французское бисквитное печенье, обычно имеющее форму морского гребешка. Своей всемирной известностью это печенье обязано роману Марселя Пруста «По направлению к Свану»: в одной из сцен главный герой книги окунает печенье в чай — и переносится в детство, с которым у него ассоциируется вкус мадлен. .

«Когда мы стремимся воспроизвести какой-то период из нашего глубокого прошлого, полезно искать в нем физические предметы, которые запомнились нам почти интуитивно, — при повторном их ощущении может воссоздаться весь эмоциональный контекст произошедшего», — пишет Грудин.

Я рекомендую специально выделять время для размышлений о прошлом. В долгой поездке на машине включите песни того времени, которое хотите вспомнить. Музыка воскресит подростковый восторг и максимализм. И вот — вам вдруг снова 17, вы в своей машине, поворачиваетесь к такому же открытому для всего нового человеку, сидящему рядом с вами. Вы приближаетесь друг к другу, чтобы случился поцелуй, о котором вы все еще можете вспомнить 25 лет спустя…

В дни, отведенные для прошлого, я копаюсь в воспоминаниях, как археолог. Сколько еще чеков и подобной мелочи спрятано вокруг? Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на белое пальто, висящее в шкафу. Сейчас оно ужасно грязное, но я не могу заставить себя выбросить его. Потому что, когда я касаюсь его мягких рукавов, мне на мгновение снова становится 24 года, и я в этом белом пальто иду по мокрой улице Лондона. Я приехала в этот город на выходные с человеком, который четыре месяца назад попросил меня выйти за него замуж. Я была влюблена и опьянена мыслью о том, что кто-то может увезти меня в Лондон на выходные. И я была в этом пальто.

Когда начинаешь вспоминать что-то подобное — в первые мгновения все это кажется настоящим блаженством, хотя в той поездке мне было так же тяжело справиться с джетлагом, как и всегда. Со сменой часовых поясов столкнулось переживающее «я», и чем больше я думаю об этом, тем больше вспоминаю другие испытания, которые мне пришлось «пережить».

«Хитроу Экспресс» не работал, поэтому нам пришлось ловить такси в огромной пробке в центре города. В отеле нам великодушно позволили зарегистрироваться рано, чтобы — как мы позже узнали — взять с нас плату за дополнительную ночь в отеле. Мой кавалер, который был старше и более опытен в плане путешествий, заметил: в развивающихся странах таксисты обычно обманывают пассажиров доллара на два; в модном лондонском отеле вам спокойно добавят в счет лишние 200 фунтов.

И все же, несмотря на все эти неприятности, в моей памяти белое пальто возрождает воспоминания о прогулке по осеннему Гайд-парку и пристальный взгляд глаза в глаза поверх пивных кружек в лондонском пабе.

Уборка на столе или в шкафу зачастую помогает «раскопать реликвии». Но мы можем сделать нечто большее, чтобы вернуться в определенные моменты нашей жизни.

В мае 2017 года я отпраздновала двадцать лет выпуска из Академии наук Индианы, вернувшись туда, чтобы выступить с речью. Когда я получала диплом, старшеклассники, сидящие в аудитории, еще не родились. Но когда я прилетела в Индианаполис, проехала по шоссе через индианские кукурузные поля, припарковалась на знакомой улице в городе Манси и открыла дверь машины — я почувствовала себя так, как будто никогда не уезжала оттуда.

Я вдохнула знакомый запах: деревья, Белая река. Вспомнила, как пришла сюда в 1995 году, когда мне было 16 лет. Тогда мне не терпелось побыть одной. Я хотела выучить все, что было в моих силах. Мне казалось, что если преуспеть в учебе, то мне дадут больше возможностей — и они вытащат меня из этих кукурузных полей, к которым я прилетела теперь, в 2017 году.

Государственный университет Болл и «деревня» из магазинов поблизости быстро заставили меня вспомнить карту местности, которая все еще существовала где-то в архивах моей памяти. Каждое здание вытаскивало новый виток воспоминаний. Старая кофейня все еще была там. У нее сменился хозяин и название, но выглядела она почти так же. Сохранился и мой любимый книжный магазин «Белый кролик». Я совершенно уверена, что бо́льшая часть книг осталась стоять на тех же полках, на которых я видела их в последний раз. Проходя мимо старого общежития, я зацепилась взглядом за окно комнаты, в которой жила на первом курсе. Каждое утро я смотрела через это окно на столовую, кабинеты, парковку, мусорный бак.