Марта Стаут - Социопат по соседству [Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять] [litres]

Не у всех есть совесть – это внедряющееся в наши дела чувство долга, основанное на наших эмоциональных привязанностях к другим. Некоторые люди никогда не испытывают острого чувства тревоги, вызванного тем, что они подвели других, или причинили им боль, или лишили их чего-либо, или даже убили кого-то. Если первые пять чувств являются физическими: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, а «шестое чувство» – это наше обращение к интуиции, то совесть в лучшем случае может получить седьмой номер. В эволюции нашего вида она возникла позже и до сих пор далека от повсеместного распространения.

Ситуация оказывается еще более запутанной, потому что в повседневном ходе жизни мы обычно неспособны отличить тех, кто обладает совестью, от тех, у кого ее нет. Может ли амбициозный молодой юрист обладать седьмым чувством? Да, вполне. Может ли мать нескольких маленьких детей иметь седьмое чувство? Конечно, может. Может ли священник, ответственный за духовное благополучие целой общины, иметь совесть? Будем надеяться на это. Может ли политический лидер нации быть совестливым? Бесспорно.

Или, напротив, мог бы кто-нибудь из этих людей жить совершенно без совести? И снова можно спокойно ответить «да».

Анонимность зла и его сводящий с ума отказ устойчиво ассоциироваться с конкретной социальной ролью, расовой группой или физическим типом всегда преследовали богословов, а в последнее время не дают покоя и ученым.

На протяжении всей истории человечества мы очень старались зафиксировать «добро» и «зло» и объяснить, почему среди нас есть те, кто, мягко говоря, не слишком добр в мыслях и поступках. В IV веке христианский ученый св. Иероним  [15] В IV веке христианский ученый св. Иероним. – См. G. Evans. Mediaeval Commentaries on the Sentences of Peter Lombard (Leiden, NY: E. J. Brill, 2002). предложил греческое слово синтерези с [16] Правильнее – синдерезис ( synderesis ). для описания Богом данной способности видеть разницу между добром и злом. Он истолковал библейское видение Иезекииля, в котором четыре существа выходят из облака, «и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени». Каждое существо обладало телом человека, но у всех четырех было по четыре разных лица. Лицо впереди было человеческим, справа – львиным, слева – лицом тельца, а лицо на спине было орлиным. В интерпретации св. Иеронима, человеческое лицо представляло нашу рациональную часть, лев символизировал эмоции, телец – потребности, а возвышенный орел был «той искрой совести, которая не угасала даже в сердце Каина… которая заставляет нас чувствовать свою греховность, когда нас побеждает зло желания или необузданный дух… И все же в некоторых людях мы видим эту совесть свергнутой и лишившейся своего места; у них нет чувства вины или позора за свои грехи».

Знаменитый современник Иеронима, Блаженный Августин, был согласен с ним относительно природы совести. Августин убеждал своих последователей, что «люди видят моральные правила, записанные в Книге Света, которая называется Истиной и из которой копируются все законы» [17] Знаменитый современник Иеронима, Августин Блаженный. – См. Augustine. Confessions , пер. H. Chadwick (Oxford, OH: Oxford Press, 1998); R. Saarinen. Weakness of the Will in Medieval Thought from Augustine to Buridan (Leiden, NY: E. J. Brill, 1994). .

Но остается заметная проблема. Поскольку Истина, абсолютное знание добра и зла, дается Богом всем людям, почему не все люди добрые? Почему у некоторых мы видим эту совесть «свергнутой и лишившейся своего места»? Этот вопрос оставался в центре богословской дискуссии о совести на протяжении многих веков. Несмотря на такое затруднительное положение, было невозможно принять альтернативное предположение, что только у некоторых людей есть совесть, потому что это означало бы, что, лишив нескольких своих слуг Истины, сам Бог создал зло в мире и распространил его, случайно или нет, среди всех видов и слоев человечества.

Решение богословской дилеммы о совести  [18] Решение богословской дилеммы о совести. – См. Summa Theologiae: A Concise Translation. Под ред. T. McDermott (Allen, TX: Thomas More, 1997); B. Kent. Transitory Vice: Thomas Aquinas on Incontinence// The Journal of the History of Philosophy 27 (1989): p. 199–223; T. Potts. Conscience in Medieval Philosophy (Cambridge: Cambridge University Press, 1980). , казалось бы, появилось в XIII веке, когда Фома Аквинский предложил обтекаемое различие между синтерезисом – по св. Иерониму, безошибочному, Богом данному знанию о добре и зле, и консциенцией , которая включает в себя склонный к ошибкам человеческий разум, пытающийся принимать решения о поведении. Разум получает от Бога прекрасную информацию, чтобы сделать выбор относительно каких-либо действий, но сам разум довольно слаб. В этой системе вина за неправильные решения и поступки лежит на склонном к ошибкам механизме принятия решений, а не на отсутствии совести. Делать неправильно – это просто ошибаться. Согласно Фоме Аквинскому, синтеризис, напротив, не может ошибаться; это принципы, которые не меняются, так же как остаются неизменными законы, которые регулируют физическую Вселенную.