Питер Годфри-Смит - Чужой разум

Кое-что о жизни в этом саду можно узнать по строению тела эдиакарских организмов. У этих существ не заметно крупных и сложных органов чувств. У них нет больших глаз, нет усиков. Почти наверняка они как-то реагировали на свет и химические вещества, но, насколько известно, они практически не затрачивали ресурсов на эти механизмы. Кроме того, у них отсутствуют клешни, шипы или раковины – ни средств нападения, ни защиты от них. В их жизни как будто не было конфликтов и вообще сложных взаимодействий – по крайней мере, у них определенно не появились знакомые нам инструменты для таких взаимодействий. Это был сад довольно самодостаточных созданий, далеких друг от друга, как в море корабли (хотя на корабли они и не очень походили).

Это совершенно непохоже на жизнь современных животных. Наши сородичи в животном мире крайне восприимчивы к окружающей среде: они следят за друзьями, врагами и бесчисленными деталями ландшафта. Они ведут себя так потому, что происходящее вокруг них важно – зачастую это вопрос жизни и смерти. Жизнь эдиакарской фауны не несет явных признаков этой постоянной бдительности. Если так, то, вероятно, наши эдиакарские предки использовали свою нервную систему (при условии что она у них была) иначе, чем животные более поздних эпох. А именно, как раз в эту эпоху нервная система могла играть ту роль, которой ей отводит вторая теория ее происхождения, упомянутая выше, – внутренней координации, а не сенсомоторного управления. Нервная система предназначалась для организации движений, соблюдения ритма, ползания и, может быть, плавания. Это включало некоторую степень чувствительности к окружающей среде, но вряд ли высокую.

Эти предположения могут быть неверными; возможно, чувства и взаимодействия были достаточно развиты, но органы для них состояли из мягких тканей и не оставили ископаемых следов. При обсуждении мирной жизни эдиакарского периода меня всегда волновало кое-что еще – роль медуз. Хотя находки Спригга, вопреки его мнению, оказались не медузами, считается, что медузы в это время уже были (они обычно не оставляют ископаемых следов). У всех книдарий, но в особенности у медуз, есть стрекательные клетки, а сад жгучих медуз, как известно любому австралийцу, не очень-то похож на рай.

Когда в 2015 году Лондонское королевское общество проводило конференцию по древнейшим животным и происхождению нервной системы, разгорелся спор о том, когда же появились медузы [36]. Книдарии выглядят древними – этот вывод напрашивается из того факта, что две основные ветви этой эволюционной группы разошлись, по-видимому, в эдиакарский период или даже раньше и у животных обеих ветвей стрекательный механизм один и тот же. Стрекательные клетки книдарий – оружие . Было ли оно изначально оборонительным или наступательным? Ни добычи, ни врагов современных книдарий в ту пору не существовало. Так кого же они жалили? Неизвестно.

Но даже если жизнь в эдиакарский период была не столь райской, как порой предполагают, мир, который пришел ей на смену, был совершенно другим.

Около 542 миллионов лет назад начался кембрийский взрыв [37]. В ходе череды довольно резких перемен возникло большинство основных современных форм животных. «Современные формы», конечно, не подразумевали млекопитающих, но позвоночные уже появились – рыбы. Тогда же возникли и членистоногие – животные с внешним скелетом и суставчатыми конечностями, например трилобиты, а также черви и многие другие.

Почему это произошло именно в этот момент и почему так быстро? Хронология, возможно, связана с изменением климатических и химических условий Земли. Но основным двигателем самого процесса могло быть нечто вроде положительной обратной связи в эволюции, которая возникла благодаря взаимодействиям самих организмов друг с другом. В кембрийский период животные стали по-новому влиять на жизнь друг друга , особенно путем хищничества. Это означает, что, когда один вид организмов слегка изменяется, он меняет окружающую среду, с которой имеют дело другие организмы, и те в ответ тоже приспосабливаются. Начиная с раннекембрийского времени хищничество определенно существовало, а с ним и все, что им обусловлено: выслеживание, погоня, оборона. Когда жертва начинает прятаться или защищаться, хищники развивают способности выслеживать и одолевать, что, в свою очередь, приводит к усовершенствованию обороны со стороны жертвы. Началась «гонка вооружений». С начала кембрия в ископаемой летописи появляются именно те части тела животных, которых не было в эдиакарский период, – глаза, усики и клешни. Эволюция нервной системы вступила на новый путь.